И жених надел фату
Шрифт:
Джейн ощутила, как ее щеки начали гореть, и впервые за все время почувствовала себя пристыженной.
— Я знаю, что он не легкомысленный. Я совсем не это имела ввиду.
— Тогда почему ты не веришь, что он знает, что творится в его сердце? — с ласковой улыбкой спросила Элизабет. — Он достаточно стар, чтобы понять чего хочет.
— Он еще не видел всего того, что предлагает этот век.
Элизабет рассмеялась.
— Ну-у, он с лихвой повидал в прошлом, поэтому не сочувствуй ему. Йен был кем-то вроде…
— Перекати-поле?
— Я бы сказала
— А он и не сопротивлялся, — закончила Джейн.
— Не было никакого кабельного телевидения, — проговорила Элизабет, словно стараясь доказать, что в этом замешало нечто большее, чем просто «не сопротивлялся». — Это была трудная жизнь. Мужчины умирали молодыми. Поэтому им не было никакого смысла отказывать женщинам, если те согласны.
37
Образное выражение, обозначающее волокиту, повесу, донжуана. Название дано в честь героя произведения «The Fair Penitent» Николаса Роу.
— Почему Йен до сих пор не женат?
— Ну, ты находилась здесь, а он был там, — тихо проговорила Элизабет. — Что ему оставалось делать?
Джейн прислонилась головой к холодному камню. Было так заманчиво поверить во все это, когда ты окружена шотландской природой. Здесь казалось возможным все.
— Надежда — ужасная вещь, — со вздохом сказала она.
— Думаю, Йен поступал так от безнадежности. Вчера вечером он торговался с Джейми относительно своей доли богатства Маклеодов, а это далеко не маленькая сумма.
— В самом деле? — ответила Джейн.
Элизабет кивнула.
— Джейми продал некоторые фамильные драгоценности, обнаруженные в камине. Я думаю, Йену хочется к зиме иметь свой собственный дом. Подозреваю, что он не собирается жить там один.
— Ты случайно не из тех девочек, которые любят счастливую развязку?
Элизабет только рассмеялась.
— Виновна. — Она улыбнулась Джейн. — Ты веришь в Судьбу?
— Йен спрашивал меня о том же самом.
— Ты не задавалась вопросом почему?
Джейн не знала, как ответить на этот вопрос, поэтому просто повернулась и стала смотреть на разворачивающееся перед ней зрелище. Она подозревала, что даже обрети Йен прежнюю силу, ему никогда не стать таким же мечником, как и Джейми, хотя она не сомневалась, что он бы мог прекрасно защитить ее, если в этом возникнет потребность. Йен просто был, ну, менее напористым, что ли. Она не могла представить Джейми, праздно сидящим перед огнем с книгой в руках, пока Элизабет прядет шерстяную нить. И опять же, она не могла представить себе Элизабет вяжущей, поэтому они хорошо дополняли друг другу.
Но она-то была ткачихой.
А Йен получал наслаждение от огня и хорошей книги.
— Все верно, — тихо прошептала Джейн. Потом повернулась к Элизабет. — Не так
— О, да, — ответила Элизабет, так же тихо. — Все.
— Вы жили в четырнадцатом веке и там же вышли замуж за Джейми.
Элизабет кивнула.
— И Йен тоже был там.
Элизабет снова кивнула.
Джейн потерла глаза.
— Самое смешное, что я начинаю верить, что все это правда. Но это не означает, что я хочу отправиться в прошлое и убедиться своими глазами, — быстро проговорила она. — Спасибо, но я делаю выбор в пользу кабельного телевидения.
— А Йен, знаешь ли, не собирается отказываться от возможности еще не раз полетать на самолете.
Джейн кивнула, постаравшись выбросить мысль об этом из головы. Если Йен настоит на своем, то они будут постоянно летать из одного уголка земли в другой, просто ради развлечения. Джейн была искренне расстроена, обнаружив, что Джейми владеет личным самолетом. У нее было ощущение, что если она свяжет свою жизнь с Йеном, то будет летать чаще, чем ей бы хотелось.
Но, если у нее будет рука Йена, чтобы за нее держаться, то какое значение будет иметь небольшая турбулентность, появляющаяся время от времени?
Она сложила руки на груди, потом посмотрела вниз на свитер, который надела, и почувствовала, что улыбается. Это был самый пестрый свитер в местном магазинчике по продаже шерстяных изделий, и Йен заставил ее переодеться в него в ту же минуту, как купил его для нее. Он также купил ей пару ботинок для ходьбы по горам и потратил полчаса на продевание ее разноцветных шнурков через отверстия.
Если бы она не любила его до этого, то точно начала бы с этого момента.
— О-о-о, — промолвила Элизабет, качая головой. — Теперь они перешли на оскорбления на родном языке. Как только начинает звучать гэльский, все идет под откос. — Она взглянула на Джейн, вставая. — Собираетесь смотреть до конца?
Джейн счастливо кивнула.
— Ни за что не пропущу.
Элизабет улыбнулась полуулыбкой.
— За этим легко наблюдать, когда знаешь, что они просто поддерживают форму, а не готовятся к битве.
Она пригласила Джейн чуть позднее на чай с печеньем, потом обогнула угол и направилась к входной двери. Джейн вернулась мыслями к Йену, готовящемуся к битве, одновременно наблюдая, как он и Джейми с мечами идут друг на друга. Проведя довольно много времени, наблюдя за ними обоими, она начала понимать, когда Джейми давил на своего кузена, а когда нет. Йен давно скинул рубашку, и на его спине было видно множество заживших шрамов.
Это было леденящее кровь зрелище.
— Ужасный предок, — пробормотала она про себя, желая высказать Уильяму Фергюссону все, что она о нем думает. — Ужасный, ужасный предок.
Несмотря на хорошо отдохнувшего Джейми и состояние спины Йена, последний и впрямь представлял собой захватывающее зрелище. У нее не было никаких сомнений, что его хвастовство своими успехами в сражениях было правдой. Она только испытывала облегчение, что не знала его тогда, и ей не пришлось волноваться о нем. Только помяни тревогу!