И жили они долго и счастливо...
Шрифт:
— Чего? — переспросил Гугук.
— Это называется «замкнутый круг», — сказал шаман. — Заклинание такое.
Гугук потер лоб ладонью.
— Голова разболелась, — признался он.
— Фантомные боли, — отмахнулся шаман.
— Чего?
— Ничего, — сказал шаман. — Дыши глубже. Пройдет. Давай, рассказывай дальше.
Гугук опять задумался.
— Ну и вот, — сказал он. — Я ей говорю: иди! А она мне — не пойду! Я говорю — иди, а она никак. Ну, тогда я ей ка-а-ак…
— Понятно, — кивнул шаман. — А сразу после
— Угу, — сказал Гугук.
Шаман почесал переносицу.
— Судя по симптомам, — сказал он, — это проклятие.
— Проклятие? — испуганно переспросил Гугук.
— Ага, — равнодушно кивнул шаман. — Ерунда. Лечится в два счета.
Гугук приободрился.
— Отведи ее к самому лучшему охотнику племени, — продолжал шаман. — И пусть она живет с ним две луны.
Гугук нахмурился.
— Это в каком смысле — «живет»?..
— В прямом, — отрезал шаман. — Чего неясно? Прописываю ей регулярную половую жизнь с лучшим охотником племени. Через два, максимум — три месяца, всю лень как рукой снимет.
Гугук сдвинул брови так сильно, что они наползли одна на другую.
— Я это… — забормотал он. — Это, самое… Я против! Не хочу я ее никакому охотнику отдавать!
Шаман пожал плечами.
— Ну, как знаешь. Я пошел спать.
Гугук схватил его за плечо.
— Шаман! — сказал он. — Шаман! Придумай чего-нибудь, а? Ты же шаман! Ты же все можешь!
Шаман, который уже встал было со своего камня, вздохнул и уселся обратно.
— Вообще-то, — сказал он, почесывая бородку, — есть еще один способ.
— Без охотника?
— Нет, — сказал шаман. — Без охотника не обойтись. Я просто подумал — для таких проклятий неважно, кто будет этот охотник. Если ты, Гугук, станешь лучшим охотником племени…
Гугук просиял.
— Завтра же пойду, подстрелю косулю! — сказал он. — Прямо с утра! Или лучше две?
— Две, — убежденно сказал шаман. — Одну принесешь мне.
Он встал и, подняв с земли шкуру, отряхнул ее.
— Хорошая шкура, спасибо тебе за нее, — сказал он, перекидывая шкуру через плечо. — Ну, жду тебя завтра. Если не найдешь косулю, сгодится и коза.
Гугук закивал.
— Принесу! — сказал он. — Завтра же принесу!
Но шаман уже не слушал его. Развернувшись, он удалился к себе в пещеру. Ры сидела на ложе, закутавшись в обрывки шкур, в глазах ее блестели язычки костра, рыжие волосы в полутьме казались почти черными. Шаман бросил медвежью шкуру на землю.
— Утром тапки изобрету, — сказал он, ложась рядом с Ры. — Надоело босиком ходить.
— Чего ему было надо? — спросила Ры.
— Да так, — отмахнулся шаман. — Пустяки. Всего лишь научил, как разрушить проклятие.
Ры с восхищением вздохнула.
— Знаешь, шаман, — сказала она. — Ты все делаешь не так, как все люди.
— Это почему еще? — удивился шаман.
— Другие дали бы ему дубиной по башке, чтоб не мешал людям
— А, — понял шаман. Немного полежал молча, а потом добавил: — Когда я был маленький, я потерялся в лесу, и меня воспитала стая диких собак. Вот поэтому я не такой, как другие.
Ры засопела и прижалась к шаману, принялась любовно копаться у него в волосах. Шаман обнял ее рукой, и так они лежали, глядя, как костер бросает отсветы на стены и потолок пещеры.
Уснули они далеко не сразу.
Иначе будет бардак
Рано утром к ваятелю Джерку пришел царский визирь.
— Здравствуй, Джерк, — сказал визирь. — Я вижу, сфинктер удался на славу.
— Это сфинкс, — буркнул Джерк, шлифуя нос статуи крупным напильником.
— Да неважно, — отмахнулся визирь. — Я к тебе по другому вопросу.
Джерк вздохнул и повернулся лицом к визирю.
— Слушаю тебя, визирь Неберуф.
Тот облизнул губы и продолжил:
— Его величество фараон-батюшка Тьфутинахт Семнадцатый желает построить статую. Ты ведь можешь построить статую?
— Изваять, — проворчал Джерк. — Могу.
— Не придирайся к словам, Джерк, — строго сказал Неберуф. — Просто скажи: «Да, господин визирь».
— Угу, — кивнул Джерк.
Он снова развернулся к своему сфинксу, прищурил один глаз и критически оглядел лицо скульптуры, потом нежно приложился к носу напильником. Несколько крупинок камня упали на стол. Визирь обошел стол с другой стороны, чтобы видеть ваятеля.
— Джерк! — сказал он. — Это важная задача. Ты наш лучший ваятель, и фараон-батюшка поручает это именно тебе. Он рассчитывает на тебя, если кто и сможет справиться с этой задачей…
— А что я получу? — оборвал его Джерк, поднимая лицо от сфинкса.
Неберуф замялся.
— Денег у нас еще не изобрели, — признался он. — Так что выплатим по старинке, десяток медных браслетов и пять молоденьких рабынь.
Ваятель фыркнул.
— Вы мне еще не выплатили рабынь за январь, — сказал он. — А в том году вы обещали мне мраморную гробницу, и где же она?
— Ты поставлен в очередь на гробницу, — смущенно пробормотал визирь. — Как только подойдет твоя очередь…
— Да я помереть успею, пока она подойдет, — сердито сказал Джерк.
— Вот и славно! — кивнул Неберуф. — Помрешь, а тут тебе и очередь на гробницу!.. А что касается рабынь, я завтра узнаю у казначея. И еще, если хочешь, выбью для тебя пару браслетов авансом. Ну что, согласен?
Джерк вздохнул.
— Что нужно изваять-то? — спросил он.
Визирь пожевал губами, припоминая суть задачи.