И жили они долго и счастливо...
Шрифт:
Визирь обернулся и махнул рукой писцу.
— Пусть подают носилки. Хватит на сегодня.
Потом взглянул грозно на ваятеля.
— Все тут перестроить заново, из мрамора, — сказал он. — На устранение недостатков даю две недели. Строить начать с вершины, как полагается.
— И покрасить в зеленый цвет, — добавил низенький жрец. — Чтобы было красиво.
— А вон там хорошо бы разбить оазис, — сказал жрец в красном. — Это не срочно, но в свободное время займитесь.
— И чтобы камни были маленькие, —
Джерк молча кивал.
Комиссия погрузилась в носилки и чернокожие рабы бодрым шагом зашагали прочь. Писец семенил рядом с носилками визиря.
— Каждый осел считает себя профессором! — сердито ворчал визирь из носилок. — А сами ни бельмеса. Только отвернись — и такого понастроят!..
— Точно! — поддакнул писец.
— Ему поручили всего-то навсего построить пирамиду! — сказал визирь. — Вот у меня целая тысяча дел, и я всё держу под неусыпным контролем, а он не справляется с одним плевым дельцем.
— Лентяй и бездарь! — вставил писец.
— Да я эту пирамиду построил бы за неделю, — продолжал Неберуф. — Но кому на это время поручить мои государственные дела? Кому?.. Этому Джерку?..
Писец захихикал.
— А потом удивляются, почему у визиря зарплата в сто раз выше, чем у архитектора, — сказал визирь.
Высунувшись из носилок, он крикнул рабам:
— Шире шаг, ленивые скоты! Раз-два, раз-два, ногу от бедра! Я что, сам должен свои носилки таскать?..
И откинувшись снова на подушках, утомленно вздохнул:
— Господи! Ну, почему в этой стране никто не умеет работать, как следует?..
Среднее образование в племени команчей
— Мой сын плохой индеец, — сказал вождь Большая Шишка. — Позови его сюда!
Жена высунулась из вигвама:
— Позор Семьи! — крикнула она. — Иди домой, Позор Семьи! Твой отец будет говорить с тобой.
Она отдернула полог и в вигвам вбежал с улицы их сын. Он был встрепан и чумаз, в одной руке он держал игрушечное копье, в другой — игрушечный скальп.
— Мы с мальчишками играем! — затараторил он с порога. — Папа, можно мы сперва доиграем?.. У нас в разгаре битва с бледнолицыми, мы уже почти победили…
— Хао! — властно воскликнул вождь Большая Шишка, поднимая вверх ладонь. — Помолчи, сын, и подойди ко мне.
Позор Семьи умолк и поник головой. Когда он проходил мимо очага, мать шепнула:
— Опять двойку схлопотал? Вот сейчас отец надерет тебе уши-то! Говорила тебе: займись вечером уроками!
— Помолчи и ты, мать моего сына! — сказал вождь. — Говорить буду я.
Мать отвернулась к котлу, булькавшему над очагом, а вождь окинул сына долгим и тяжелым взглядом.
— Скажи-ка
В руках он держал веревку с множеством завязанных на ней узелков.
— Узнаешь?
Позор Семьи молчал, ковыряя земляной пол вигвама большим пальцем ноги.
— Ну, тогда я сам скажу, — проговорил Большая Шишка. — Это твой дневник, написанный узелковым письмом.
Позор Семьи шумно втянул носом сопли. Ему было прекрасно известно, что за веревка находится в руках у отца.
— И что я вижу? — продолжал вождь. — Диктант по индейскому языку — двойка. Стрельба из ружья — опять двойка!
Он замолчал, пристально разглядывая сына, пытаясь обнаружить в нем признаки раскаяния.
— И это мой сын! — произнес он. — Сын вождя племени! Какой позор!
Краснолицый Позор Семьи покраснел так, что стал похож на вареную свеклу.
— Ну, ладно диктант, — сказал вождь. — Я могу понять, орфография узелкового письма дается не всем. Но вот это: «Скальпирование бледнолицых — три с минусом»! Скальпирование бледнолицых! Сын, ты знаешь, что я в твоем возрасте был лучшим в классе по скальпированию?..
Позор Семьи уныло кивнул, не отрывая глаз от пальцев на ногах.
Большая Шишка пробежался пальцами по веревке.
— «Вертелся и болтал на уроке метания томагавка», — прочитал он.
— Это все Печень Минтая! — пробубнил Позор Семьи. — Он первый начал. Он сам ко мне полез, а учитель сказал: «Ты вертишься, Позор Семьи, дай сюда свой дневник!»
— А в этом тоже Печень Минтая виноват? — спросил вождь. — Держи-ка! Читай от этого узелка.
Позор Семьи взял веревку в руки, ощупал пальцами узелки, шевеля губами, помотал головой, начал сначала.
— Че-те… Чти… Чте-ние… у-зел… а! «Чтение узелкового письма»!
— Дальше, — кивнул вождь.
Позор Семьи вздохнул, дальнейшее он знал без всяких узелков.
— Кол, — уныло сказал он.
— Кол! — подтвердил отец. — И меня вызывают в школьный вигвам! Какой стыд, клянусь тотемами предков! Твой учитель — Конкретный Олень — славный индеец, мы с ним выкурили не одну трубку мира, распили не одну бутылку дружбы! Как я взгляну ему в глаза? Как мне гордиться таким сыном, как ты, Позор Семьи? Сын вождя — двоечник!..
Мать, отвернувшись от горшка с похлебкой, неодобрительно поцокала языком. Позор Семьи был готов провалиться сквозь землю.
Вождь на минуту замолчал. Он отыскал кончик веревки и теперь завязывал там узелки.
— Покажешь завтра учителю мою подпись, — сказал он. — Ну, а теперь…
Вождь аккуратно снял головной убор из перьев и положил его в угол вигвама.
— Ты знаешь, что за это полагается, сын, — сказал он.
— Он больше не будет, отец! — вмешалась мать.
— Будет… не будет… — пожал плечами вождь. — Я сказал свое слово. Сын!..