И жизнь моя – вечная игра
Шрифт:
Одну гранату Тимофей взял с собой, а вторую оставил в тайнике. «Макаров» сунул за пояс, накрыл подолом свитера. Все, можно идти. Вопрос – куда. Он пока еще не знал, где находится логово Захара. Но это дело поправимое. Есть Лада, она все ему расскажет...
Лада... Она появилась в общаге примерно через неделю после того, как уехала с Захаром. Вся не своя, зареванная, опустошенная. Надя тогда объяснила, что Захар поматросил ее и бросил. Ни квартиры ей обещанной, ни, тем более, брачного штампа в паспорт... Тимофей тогда сдуру сунулся к ней и нарвался на «лестную»
А ведь, в сущности, Лада была права. Сказала горькую, жесткую, но правду. Он действительно проиграл Захару... Потому и захлестнула его с головой жажда реванша. Потому, встретив случайно своих обидчиков, он сам предложил им выяснить отношения. В тот раз с ним был боевой нож. Теперь же у него пистолет. Может, и не Брюс Ли он в рукопашной схватке, но в огневом бою с ним лучше не сходиться...
Дверь в комнату Лады была закрыта.
– Нет ее! – сказала вышедшая из дежурки Марина Евгеньевна.
Досада звучала в ее голосе и обида. Переспал с ней Тимофей, а потом и забыл к ней дорожку. Но ведь глупо с ее стороны было рассчитывать на продолжение банкета.
– А где она?
– Где, где, с бандитами шляется...
Ехидство делало ее вульгарной и отталкивающе некрасивой. Тимофею неприятно было смотреть на нее.
– Ну зачем на людей наговаривать? – Он осуждающе посмотрел на нее.
– Я наговариваю? – Марина усмехнулась, презрительно оттопырив нижнюю губу. – Ничего я не наговариваю. Как было, так и говорю. Еще вчера вечером приехали, забрали.
– Точно вчера?
– Ну конечно. Я вчера вечером заступила. Только вахту приняла, а тут эти...
– Мало им Надьки, – заскрипел зубами Тимофей.
Накуражился Захар над сестрой, затем за Ладу взялся. Раньше он был с ней, потому что она ему нравилась. А сейчас забрал ее к себе, чтобы Тиофею еще больше досадить. Знает же, что Тимофей к ней не ровно дышит.
– В милицию не обращалась? – без всякой надежды на положительный ответ спросил он.
Если уж мама не решилась к стражам порядка обратиться, то Марина и подавно не стала бы звонить на «ноль два».
– Зачем в милицию? – удивилась вахтерша.
– Ну, ее же силой увезли. Похитили, можно сказать.
– Похитили? Что ты такое говоришь? Сама она с ними пошла, по своей воле. Еще и улыбалась им... Шлюха она, твоя Лада. Нашел, за кем бегать... Может, ко мне вечерком зайдешь?
– Зайду. Когда сам этого захочу.
– А сейчас к Ладе своей хочешь? Ну так иди к ней.
– Куда?
– А ты не знаешь, куда ее повезли?
– А ты знаешь?
– В кафе они на Солнечной собираются. Это в нашем дворе...
– Кто – они?
– Ну, бандиты, кто еще... Захар у них самый главный. Я его еще мальчишкой знала. Паша Захаров, на скрипке играл, здоровался со всеми, вежливый такой был. Его сейчас
– Из тюрьмы?
– В драке он кому-то глаз выбил, вилкой, что ли. Два года ему дали. Жалели его все, такой культурный мальчик, думали, пропадет в тюрьме. А он зверем оттуда вышел, все его боятся...
– А что за кафе?
– Говорю же, в нашем дворе. Там раньше бойлерная стояла, к складу овощной базы примыкает. Потом из этой бойлерной кафе сделали. Так Захар сразу же лапу на это кафе наложил. Пристроек понаделал... Штаб-квартира там у него, забором от всех отгородился. Деревьев там у нас много, двор большой, и само кафе вроде как на отшибе, а все равно как бельмо в глазу. Шумно по ночам иногда бывает, а пожаловаться некому. Участковый это кафе стороной обходит...
– Бельмом на глазу, говоришь. Значит, видно кафе из твоего окна.
– Да нет, почти не видно. Говорю же, на отшибе оно стоит, деревьев много...
– Какие деревья?
– Тополя.
– Тополя еще лысые.
– Ну, не лысые. Есть уже листочки, правда, малюсенькие... Но ты прав, сейчас кафе видно. А зачем тебе?
– Ты меня в гости вроде бы приглашала.
– Ну, если хочешь. Я через два часа смену сдаю...
– Я ждать не могу. Адрес мне скажешь и ключи дашь.
Марина становилась беспомощной, когда он говорил с ней в повелительном наклонении.
– Да, конечно...
На улице Тимофей поймал частника, по пути к месту заехал в магазин оптики, купил там бинокль, по своему формату близкий к театральному. Хотелось бы взять игрушку помощней, но это было единственное, что там можно было купить. Впрочем, оказалось, что за кафе можно было следить вообще без бинокля. Не так уж далеко оно находилась от дома, где жила Марина. Окна ее квартиры выходили прямо на бывшую бойлерную, а деревья с едва обозначенной листвой на ветвях не могли служить хорошей ширмой от посторонних глаз.
Стоило признать, что Захар устроился неплохо. К его кафе вела бетонная дорожка, которая легко перекрывалась самым настоящим и довольно прочным на удар шлагбаумом. Милицейской машине так просто к бойлерной не подъехать, и бандитствующим конкурентам на своих джипах не подобраться. Метров за двадцать до кафе выходить надо, идти по открытой местности, перепрыгивать через метровый забор, сваренный из железных труб. А то, что на кафе висела соответствующая вывеска, вовсе не значило, что сюда может зайти любой желающий. Можно не сомневаться, что доступ открыт только для избранных.
Коробка бывшей бойлерной выходила на передний план. Дверь, занавешенные изнутри и забранные решетками окна. Свежая штукатурка, покраска, крыльцо из гранитных плит. Расстояние до тыльной стены овощных складов заполняли пристройки, о которых говорила Марина. Это было целое здание, вплотную примыкавшее к бывшей бойлерной. Здесь могло находиться и продолжение кафе, и банька для своих, и тюрьма для таких несчастных жертв, как Надя. Штаб-квартира в кафе-крепости. Но ведь крепости для того и существуют, чтобы их взламывать.