И.О. Злой Королевы
Шрифт:
Аста повела нашу первую гостью в Вайсдан. Восторгу пожилой женщины не было предела. Будучи очень религиозной, она много раз бывала в Северном Гнезде до того, как его покинули драконы, но ни разу не видела настоящего драконьего яйца.
На прощание мы подарили ей глиняный амулет, мягко отговорив от идеи прихватить с собой камушек из развалин замка. В конце концов, мы все надеялись на помощь магов в нейтрализации заклятия «иллюзии упадка». Приходилось опасаться, что когда заклятие будет снято, замок не досчитается нескольких стен, которых паломники растащат
Наша команда заработала не так много, но каждый понимал, что это начало нового этапа. Бизнеса. Стартапа, если так можно выразиться.
По такому случаю мы устроили маленькую вечеринку. Аста бренчала на лютне, Кайл показывал фокусы, Трисс плясала. Даже поднадоевший кролик не казался таким уж пресным.
— Как же здорово! — воскликнул Кайл, присев рядом со мной на подушку. — Чую, теперь народ к нам повалит.
— Даже не сомневайся, — поддержал его Тарун. — Ведь это была вдова кузнеца, старая Мэйгл. Ее сын унаследовал дело отца, А ведь кузня – самая проходное место в Долине. Скоро все узнают, что в замке поселился дракон, а его помощники за небольшую плату готовы принять паломников.
— Вы не сильно-то радуйтесь, — предупредила я, лениво пробуя пальцем ароматный мед из слепленной Кларой глиняной плошки. Мед привезла вдова кузнеца как часть оплаты за «экскурсию». — Не все такие приятные люди, как наша первая гостья. Вот увидите. Есть такие… им только дай к чему-нибудь придраться. Уж я-то знаю.
Но мед был очень вкусным, а настроение отличным. Даже Кайл не сумел его испортить, попросив у меня позволения «серьезно поговорить». Мысленно я слегка содрогнулась. Своих детей у меня не было, да и с чужими общаться приходилось немного. Я понятия не имела, о чем со мной хочет побеседовать не слишком законопослушный половозрелый подросток.
Оказалось, что Кайл, разобравшись, кто скрывается под именем Мары, глубоко проникся моментом и решил, так сказать, приобщиться к славе Кровавой Моргаты. С утра мы отправились к забору… вернее, отправилась я, а мальчишка увязался следом.
— Моя королева, — подросток внезапно с торжественной физиономией пал в снег на одно колено, — я даю клятву служить вам до последней капли крови.
Я кисло хмыкнула. Судя по воодушевленному лицу Кайла, сцедить свою кровь в служении Моргате он действительно собирался досуха. Моргата в сторону такого «рыцаря», без роду без племени, и не посмотрела бы, а Марине Солонцовой, значит, брать на себя ответственность за жизнь романтически настроенного ребенка можно.
Расстраивать мальчишку не хотелось. Оставалось надеяться, что все это было подростковой бравадой. И стоило немного проучить его за излишнюю наглость.
— Будешь моим пажом, — подумав, согласилась я. Мысленно обратилась к обрывкам знаний по истории и добавила: — Камер-пажом.
За неимением меча, стукнула паренька кончиком стрелы по плечу.
Я понятия не имела, положены ли пажи королевам в изгнании (и вообще, женщинам), но Кайл просиял, подхватил изрядно пообтершийся край моего плаща и приложил его к губам.
Все полчаса, которые
Вернувшись в амбар, я уселась за стол в нашей «гостиной» (остальные члены коммуны разбрелись по делам) и выжидательно уставилась на Кайла, подкреплявшегося копченым карпом у очага. Парень успел расслабиться, решив, видимо, что процедура приобщения его к великосветской жизни окончена и впереди только подвиги и слава.
— Ну, — протянула я. — И где?
— Что? — недоуменно похлопал глазами мальчишка.
— Мой обед. Разогрей мне рагу, надоели копчености.
— Я?
— Ты. Ты ведь теперь мой камер-паж, забыл?
Кайл был шокирован, узнав, что в его обязанности теперь входит каждодневное обслуживание своей госпожи.
— Ты еще и ванну мне готовить обязан, — закончила перечислять повинности камер-пажа вишенкой на торте, — и прислуживать во время омовения.
— Ванну?! — ужаснулся мальчишка.
— Угу. Я люблю погорячее, с травами.
— Я… я просто хотел стать рыцарем, — проблеял Кайл.
— Так никто не против, — добродушно пояснила я. — Только сначала пажом отработай годика четыре, потом оруженосцем… лет пять, а уже потом… смотря, правда, кто у тебя в предках. В рыцари берут не всех.
Лицо парня вытянулось. Он и о своих родителях ничего не знал, что говорить о предках.
— Ладно, — смилостивилась я. — В военное время кадрами не разбрасываются. Служи дальше, потом разберемся.
Мальчишка медленно двинулся к очагу и принялся подбрасывать поленья в огонь. Густое рагу со сладким картофелем забурлило в котелке, и вскоре передо мной на столе возникла миска с едой.
— Эй, — остановила я Кайла, который уже направился к своему месту. — Во время трапезы паж стоит за стулом своего господина… госпожи, то есть. Придется тебе поучиться манерам. Не говорить, пока патронесса, то бишь я, не разрешит или не обратится с вопросом, в носу не ковырять, Быть любезным и смиренным, молиться за себя и патронессу каждый вечер. Набожность, говорят, великое дело. Сама не знаю, не проверяла, вот ты и проверишь. Глядишь, лет через десять за хорошее поведение разрешу носить мой лук и колчан.
На Кайла было жалко смотреть. Не таким он представлял служение Кровавой Моргате. Через полчаса неспешного поедания рагу я решила смилостивиться над несчастным и кинула через плечо:
— С другой стороны, я как-то не люблю, когда над душой пыхтят и хлюпают носом. Так уж и быть. Ускорим процесс, налить себе похлебки и капнуть масла в ванну я могу и сама. Иди и почисть мой кинжал, паж.
За спиной раздались быстрый радостный топот и даже негромкое улюлюканье. В конце концов, мальчик и так таскает в купальню горячую воду не только для меня, но и для Асты, Клары и Трисс. Можно сказать, вымуштрованный паж. А своего кинжала я сама пока боюсь, уж очень он острый.