Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора
Шрифт:
На ходу Шелк расслышал скрип зубов: - Защитница...
Они с сотрудником-магом шли чуть позади женщины. Шелменат свела изящные руки за спиной. Ноги ее были босы, шаги по гравию почти не слышны. Хо топал не хуже вола. Шелк старался шагать в своих кожаных башмаках столь же неслышно, как госпожа.
– Слепой дурак, - пророкотал Хо.
– Даже не ведает, что нас ждет.
– Не то что на рынках, - заметил Шелк.
– Торговцы узнают первыми, - согласилась Шелменат.
– Король Чулалорн Третий зашевелился. Кан выходит в поход.
– Он резко выдохнула, замерев и отвернувшись.
– Когда?
– Скоро, - сказал Хо.
– Думаю, меньше двух недель. Его разведчики и конница уже на равнинах.
– Он значительно, сурово подмигнул Шелку.
– Нам предстоит большая работа.
Сам Шелк испытывал потребность взять бледную женскую ручку и прильнуть губами - все что угодно, чтобы облегчить бремя, падающее на хрупкие плечи.
– Есть о чем доложить, Хо?
– спросила она некоторое время спустя.
Здоровяк кашлянул.
– Ходят слухи, Панг нанял какого-то чужеземного волшебника.
– Панг?
– Держит проституцию и черный рынок Кругов. Его прозвали Панг Похититель детей.
Защитница подняла голову, вглядываясь в чистое синее небо.
– Ах, да. Что ж, думаю, это лучше чем Пожиратель детей.
Хо снова кашлянул с неуверенным видом. Шелк был сравнительным новичком на службе Защитнице, а вот с Хо ее связывало весьма давнее знакомство. Он не знал всего, что их соединяло; Защитница не поощряла любопытства, и Шелк не знал, хорошо это или плохо.
– Все таланты обязаны называть себя у ворот Хенга.
– Да, мадам.
– Хорошо. Может, это очередной шарлатан. Но следите за ним.
Он склонил голову.
– Да, Защитница.
Шелменат обратила сияющий взор на Шелка, он торопливо потупился, дабы избежать неуместного румянца на щеках.
– А Шелк? У вас есть доклад?
– Есть сведения о новом наемном убийце в городе.
Шелест льняных брюк сказал, что она пошевелилась. Шелк поднял голову.
– Понимаю...
– сказала она задумчиво.
– Это запрещено.
Они с Хо последовали за ее быстрыми шагами.
– Да, Защитница.
– Займитесь им, Шелк. Убедите его - или ее - перенести дела в другой город.
– Да, Защитница.
Она повернула к дверям, ведущим прямо в личное святилище, эту ось состоящего из кругов города. Маги остановились, поняв: аудиенция окончена. Так и стояли, пока она не ушла. О чем думал сотрудник, Шелк не знал: тот никогда не заговаривал о чем-то, не связанном с обязанностями перед Шелменат. Он даже обитал в катакомбах под городом, вечно занятый тем или иным прожектом, экспериментом. Какие-то исследования в тавматургии, подозревал Шелк.
А что думают люди о самом Шелке с его апартаментами в фешенебельном районе Центрального Круга, между жилищами, которые снимают богатые купцы для своих содержанок? Многие, наверное, гадают, с кем он спит. Да... отличное прикрытие. А сейчас... да, да. Сейчас... Он покачал головой.
Шелменат взошла по мрамору ступеней. Высокая и стройная, вся в белом - для его глаз излучаемая ею сила казалась бледным, но мощным пламенем. Он весьма сочувствовал взволнованному жрецу Бёрн, ибо многие на улицах решили, что у города появилась новая богиня-покровительница,
Едва двери дворца закрылись, они с Хо развернулись, чтобы похрустеть гравием садовых тропинок.
– Что с поклонением Худу?
– спросил Шелк.
– Она не отдала приказов.
– Сделаем первое предупреждение.
Шелк согласно кивнул и поджал губы в размышлении.
– Почему она не привечает Серого Бродягу? Это почтенная вера. Множеству иных богов тут рады.
Маг пожал округлыми мускулистыми плечами.
– Не знаю. Никогда не спрашивал.
– Шелк ощутил в нем некое недовольство: мужчина относился с близоруким предубеждением ко всему, кроме своих загадочных изысканий.
– Возьми с собой Дымокура и Королла. Чтобы быть внушительнее.
Шелк снова кивнул; эти двое и Мара были остальными городскими магами, привычными выкручивать руки в ежедневном исполнении воли Защитницы. Их присутствие способно впечатлить куда сильнее, нежели его... гм, его не особенно грозный внешний вид.
***
Как-то ночью Дорин Рав вернулся к мансарде над конюшнями семьи Уллары. Всего лишь прихоть, сказал он себе, и чисто деловое предприятие: за ним ведь должок. А долги он платит. Все было как прежде, деревянная черепица потрескивала и шипела, отпуская дневное тепло, ее перечертили потеки птичьего помета. Птицы снова сидели в устрашающем количестве в мансарде и на крыше. Он пригнулся, пролезая в сводчатое окно, и был встречен янтарным сиянием глаз обитателей насестов, сундуков и тюков. Снизу смутно раздавалось фырканье и ржание лошадей; громко кричали цикады. Мужчины перекликались на улице: открывалась ночная смена.
Он вынул мешочек с монетами - не так мало, чтобы показалось оскорблением, но и не много, она ведь дочь простого конюшего. Взвесил на руке. Решил передать лично, а не просто бросить здесь. Дорин уселся, чтобы подождать ее и заодно попрактиковаться.
Размял запястья. Два тонких клинка скользнули в ладони из потайных ножен на предплечьях. Он делал режущие выпады в приседе, потом начал прыгать и перекатываться между штабелей коробок, в узких проходах среди пыльных ящиков. Яростные глаза хищников следили, как он снует в темноте; птицы хлопали крыльями, беспокоились, когда прыжок или перекат приводили его близко к насестам.
Весь потный, он выпрямился и вогнал метательные клинки в ножны. Схватил кожаный пояс, быстро прокрутил - и тонкий шнур вылетел из руки, захлестнувшись на брусе. Он потянул, проверяя прочность зацепления. Подошел к брусу, сматывая черный шелковый корд. Не сразу сумел отцепить его от деревяшки; наконец многочисленные спутавшиеся концы лязгнули, ибо были утяжелены свинцовыми грузами.
– Вот такими веревками ловят птиц, - раздался женский голос из темноты.
Дорин вздрогнул и замер. Повернулся, морща лоб.
– Ты тихая. Мало кто смог бы подобраться ко мне.