Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора
Шрифт:
Или ни так, ни эдак. Возможно, дочка сама выбила себе такую работу и, едва избавившись от пахучего груза, станет бродить по хлопотливым улицам города, удивляясь, вдохновляясь, жалея, что вырвалась лишь на денек.
Кто знает? Не он.
Не этот молодой человек, довольно на нее похожий. Его продали из деревни в Тали в ученики к типу, научившему лазать по стенам, протискиваться в узкие проходы и метать ножи. Тощий оборванец, коего загнали в узкий переулок, а он обернул ярость и гнев и крошечные клинки против двух стражников в доспехах, и той ночью нашел истинное
Но хватит, хватит.
Теперь тракт облепили хижины, а также загоны для скота, рынки и склады. Без сомнения, по ночам они пустеют. Ворота маячили впереди: толстые, три роста высотой и едва открытые, словно выражали презрение или страх. Он замедлился, чтобы встать в очередь после фургона, нагруженного дешевыми одеялами, глинобитной посудой и листами меди.
Как и ожидалось, двое стражников практически толкнули его вперед, стремясь выбить неформальные налоги и дани с несчастного торговца. Миновав стражу, он подхватил пару груш из корзины конфискованного товара и вошел в Хенг незаметно и невозбранно.
День заливал улицы ярким светом. Дорин оказался на широком бульваре, пролегавшем примерно с юга на север и делавшем почти незаметный изгиб. Над крышами трехэтажных построек вдалеке нависала вторая стена. Он понял, что стоит в пределах Внешнего Круга, самого наружного района города. Воздух был спертым и отнюдь не ароматным, вонь людского пота перебивала даже запах горелого масла из харчевни. Он стоял, усердно делая вид, будто озирается по сторонам, не ведая, куда пойти.
– Может, в настоящий город?
– спросил кто-то сзади.
Он обернулся с улыбкой.
– Да. Не знал, что он такой... огромный.
Мужчина был коротышкой, слишком выпуклым в середине тела, черная борода намаслена и заплетена в косички. Золотые кольца сияли на пальцах и в ушах. Он ответно улыбнулся Дорину.
– Да, полагаю. Так откуда же ты?
– Вы наверняка даже не слышали. Деревня около Куллиса.
– Куллис? Земли Тали? Так удачно выходит, я знаю одного парня оттуда.
Дорин снова заулыбался.
– Вот как? А его имя?
Проходимец начал озираться.
– Я вас познакомлю. Слушай, после такого пути у тебя, верно, в горле пересохло. Как насчет выпить? Угощаю.
Он нахмурился.
– Могу сам заплатить.
– Разумеется, паренек! Без обид, прошу. Я просто хотел быть приветливым.
– Мужчина надавил на спину Дорина, вынуждая его пойти с собой. Он позволил.
– Так какие твои планы?
– спросил проходимец, заводя его во все более темные и узкие переулки.
– Ремеслом владеешь?
– Хотелось бы стать учеником... может, оружейника.
Мужчина схватился за масляную бороду.
– Оружейное дело!
– Он свистнул.
– Очень трудное ремесло, чтобы вписаться. Прежде всего, начинают там раньше, младше, чем ты.
– О? Это же... очень плохо.
Незваный приятель затащил его в узкий кривой тупик. Развернулся, засунув пальцы за широкий пояс.
– Вот и пришли, парень.
Дорин огляделся. "Довольно глухо, тем лучше для моей задачи". – Здесь?
– Да. Здесь
Шаги за спиной. Он повернулся, видя четырех парней. Они выскочили из бокового прохода, вооруженные толстыми палками. "Не острое оружие. Значит, просто грабеж". Он сделал шаг к проходимцу, выражая всяческое смущение.
– Не понимаю. Тут ничего нет.
– Останешься здесь, паренек, если не отдашь этот милый пояс и все длинные ножи. Да где ты их достал...
– Тут Дорин, вдруг оказавшийся позади него, выхватил один из указанных ножей и прижал к шее грабителя.
– Никому ни шага!
Юнцы удивленно застыли. Мужчина поднял пустые руки.
– Потише, паренек. Вижу, ты изрядно ловок... может, мы...
Дорин прижал лезвие еще сильнее.
– Ответишь на вопросы, и я оставлю тебе жизнь.
– Вопросы? Какого...
– Дорин нажал так резко, что мужчина привстал на цыпочках, шипя от боли.
– Мне нужны имена. Имена тех, что правят черным рынком. И ассасинов. Хочу свести знакомство.
– Наемных убийц? Вот как, значит... Парень, ты слишком зелен. Защитница не позволяет в городе убийств. Жаль, но должен сказать прощай.
– Проходимец махнул рукой.
Дорин посмотрел на четверых юнцов, готовясь к нападению. И... вдруг оказался на земле, пялясь в голубое небо над узкой щелью переулка. Один глаз застлало ярко-розовым туманом. Сверху нависло лицо толстого мужлана.
– Смотрел на парней в аллее, да? Твоя ошибка, резунчик. Нужно было следить за крышами. Хенганские пращи, приятель. Смертельно точные. Ну, мы забираем твои ножи и пояс. Без обид, а?
Он хотел проклясть проходимца именем Худа и еще хуже, но рот онемел, глаза закрылись тяжкими шторами, оставив его в темной коробке. Больше он ничего не ощущал.
Пробудили его зуд и жжение. И лившийся на лицо дождичек. Дорин заморгал, открывая глаза; сквозь тучи над переулком пробивалась первая заря. Что-то кусало голову. Он сжал руками уши, ощутив тепло и влагу, под ладонями забегало - он отдернул руки, увидев темную кровь и толпу счастливо-сытых тараканов.
Затем он оказался на втором этаже, над верандой. Как туда попал, было неясно. Но испытанные страдания и память о кишевших в ладонях паразитах взбунтовали желудок; он свесился над улочкой. Оперся о деревянную крышу, а насекомые внизу ринулись к рвоте, как на славное угощение.
"Боги, во мне рождается серьезная нелюбовь к этому городу".
В голове мутилось. Он вытер губы, решил поискать место, где можно укрыться и выспаться.
Темные переулки проявлялись серией разрозненных образов; кто-то рвал с него куртку, а он отбивался; он бежал, ударяясь головой о кирпичную стену... Странно, но удар очистил мысли - так блеск молнии в ночи позволяет ясно видеть. И увидел он большую деревянную постройку вроде амбара, и влез наверх, найдя затененное место в углу покатой крыши, и притулился там, во тьме под открытым небом. Да, амбар был пристроен к высоченной стене Внутреннего Круга.