Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора
Шрифт:
– Меня ожидают, - произнес он голосом мягким и вежливым, так, словно знал обо всех трудностях и тяготах ее жизни.
– Сюда, - пролепетала она, склоняясь ниже.
Мужчина помедлил в холле, озираясь. Девица стоял неподвижно, желая, чтобы он бросил на нее еще один взгляд.
– Спайви!
– закричала из комнаты женщина.
– Какого Худа ты открыла треклятую дверь? Ах ты бездарная... Ой!
– Вошедшая в холл худощавая женщина тоже задохнулась, но не по причине красоты гостя. Присела в поклоне и указала на лестницу: - Сюда, прошу... добрый господин.
Она провела его в комнаты покойной тетушки. Гость начал ходить, исследуя стены и окна.
– Все окна закрыты и заперты, - сказала она, не в силах оторвать взгляда. Защитница, думала хозяйка с завистью, берет себе не самое худшее, это точно.
Он рассеянно кивнул. Замерев перед большим камином. Встал на колени и подержал руку над камнем очага.
– Холодный.
– Ну, ведь не сезон? И труба тут узкая.
– Прямоугольная, - сказал он, заглядывая вверх. Засунул внутрь руку и осмотрел сажу на пальцах. Снова заходил по комнатам, теперь изучая груды ковров и половиков. Наконец обернулся к ней.
– Позор вашей госпоже, что не разводила пламя. Была бы жива.
Она раззявила рот. "Конечно нет! Как такое возможно?"
Он поклонился и направился к лестнице.
Она хотела пойти следом, но пятно на ковре, там, где он стоял, привлекло внимание. Черная сажа. Она смотрела на мерзкую отметину, пока стук шагов не заставил ее опомниться.
У дверей Спайви приседала, не отрывая взгляда от мужчины. Он тепло ей улыбнулся: - Всего хорошего, дитя.
Тапал закрыла дверь и тут же ударила Спайви по голове.
– Ты держишь глаза опущенными перед гостями!
– Да, госпожа.
– Девушка потерла висок, морщась, но осмелилась тихо спросить: - Простите, госпожа... кто это был?
Тапал гортанно засмеялась.
– Любишь целить высоко, дитя? Это был, о невежественная простушка, сам Шелк. Маг на службе города.
– Она нагнулась ближе, усмехнувшись произносимым слухам: - И... многие говорят... любовник нашей славной Защитницы!
Шелк шествовал по оживленным улицам, едва замечая окружающих. Разум его был в ином месте, сопоставлял ключи и намеки, обнаруженные в имении Феветалвенов, готовя доклад госпоже Шелменат, волшебнице и Защитнице Ли Хенга.
Поэтому он не уловил множества вздохов из уст мужских и женских; ведь люди застывали на месте, иногда забыв закрыть рты. Не слышал он звона разбитых кувшинов, шепотков восхищения и призыва, почти откровенных предложений со стороны женщин и даже мужчин. Возможно, причиной была погруженность в раздумья, но он всегда не замечал вызванного своей особой трепета - к таковому он давно привык.
Маг миновал ворота Внутреннего и Центрального Кругов без остановок: стражники узнавали его по богатому наряду, редкостно красивым белокурым волосам, но прежде всего по вздымающейся суете внимания женщин, даже соратниц по городской Страже.
Так же невозбранно он вошел во врата Дворцового Круга, пересек широкие мощеные плацы и был допущен в главный вход самого дворца.
Лакей направил его в дворцовый сад. Там обнаружилась обычная толпа писцов и чиновников выше рангом, державших почтительную дистанцию от высокой женщины с гривой потрясающих белых волос. Одета она была в простую длинную блузу и брюки из некрашеного льна. Пред ней застыл широкоплечий толстяк в кричаще-ярких одеяниях, синих и алых, с собольими мехами. Шелк узнал в нем Лакке Сумеркетола, верховного жреца Бёрн, официальной богини-покровительницы Ли Хенга.
Рядом с ними, скрестив толстые руки на столь же могучей груди - волосы подобны седому грубому войлоку, рубаха и штаны в столь же неопрятном состоянии - встал один из четверых сотрудников Шелка, городской маг, коего все звали попросту Мастер Хо.
– Мы просим вас действовать, - говорил верховный жрец.
– Это ведь против закона. Вашего закона, смею добавить.
Шелк поймал взгляд Хо, но тот немедля закатил глаза к небу. Шелк постарался согнать улыбку с лица, подходя так, чтобы верховный жрец Лакке его заметил.
Жрец заметил его краем глаза и начал заикаться, щеки вспыхнули. Шелк лишь скрестил руку на груди, не выдавая чувств.
– То-то есть...
– начал Лакке вновь, откашлявшись и заикнувшись.
– Защитница, культ Худа долгое время запрещен в Ли Хенге. Мы требуем, чтобы вы заставили работать законы города.
Шелменат ответила, не свозя взора с золотистых цветов на ближайшем кусте: - Точнее?
– Голос был тихим и музыкальным, необычный иностранный акцент лишь украшал его. Как и всегда, этот голос вызвал ощущение, будто теплая рука гладит его по спинке... в ее присутствии он начинал понимать, какие чувства может он сам вызвать в окружающих.
Густые брови Лакке сошлись, он неуверенно запнулся.
– Простите? Что точнее?
Защитница всматривалась в тяжелые цветки. Провела тылом бледной руки под одним, словно ожидая, что цветок прильнет к ней.
– Вначале вы просите, потом требуете... но чего?
Жрец Бёрн яростно покраснел. Надулся не хуже жирного сома, что обитают в глубинах реки Идрин. Шелк и Хо обменялись улыбками при виде его ошеломления. Она умеет вгонять в краску, волшебница Шелменат.
Мужчина довольно долго сражался с растерянностью, наконец выдав: - Что... просил... разумеется, Защитница.
Она послала ему светлую улыбку.
– Отлично, Лакке. Я подумаю. Будьте уверены, мы рассмотрим вопрос - как всегда.
– Она поманила Шелка и Хо.
– Сюда. Идите за мной, - и двинулась, не прощаясь с жрецом и не давая ему позволения уйти.