Иаршрут призрака
Шрифт:
- Вы не знаете куда?
- А вы по дороге видели сюда деревню?
- Глухая?
– спросил я, делая вид, что никогда там не был.
- Именно. Она зачем-то отправилась именно туда. На ее месте я бы не поехал туда ни за какие деньги!
- Почему?
Дед остановился, поправил телогрейку и продолжил:
- Да одни бандиты там живут. На днях приехала сюда милиция их, наводила справки о давно закрытом деле. Может, вы слышали про автобус с мертвецами?
- Что, простите?
- Вы, наверное, человек, который не верит во всю эту мистику. Но все же, я вам тут кое-что расскажу. Давно
- Почему именно сюда?
– перебил я рассказчика.
- В семидесятых годах был маршрут от железнодорожной станции до нашего поселка. Вот, видимо, до сих пор так и ездит по дорогам. Говорят, что люди там смотрят в одну точку, изредка между собой переговариваются и не моргают. Лица похожи на мраморные портреты статуй или бюстов. Но что самое удивительное, что автобус останавливается именно у поликлиники в той деревне.
- Вы на что-то намекаете?
- Это место проклято, и все беды пришли сюда в прошлом веке. Из-за них начали происходить кровавые убийства и жертвоприношения.
Фактически, ничего нового я для себя не узнал. Капитан рассказал мне почти то же самое, но не очень-то вдавался в подробности об автобусе. Вероятно, что это лишь местная сказка, которой пугают детей. Но дед рассказывает об этом так, будто верит во все это и боится. Особенно злостно он говорит о Глухой. Значит, тут и живут сторонники Мары.
- А еще этот выродок, - продолжал дед на повышенных тонах, - чадо Герда! Именно он проклял тот автобус! А ведь в нем тогда и наши местные ехали домой в ту ночь...
- Как это проклял?
– поинтересовался я.
– Может, он просто что-то подложил туда или вывел из стоя деталь какую-то.
- Нет, молодой человек. Если бы он просто убил всех. Но ведь они изредка появляются по ночам на дорогах. Это я о тех погибших. Да еще и забирают других, кто к ним садится.
- Значит, это дело и расследовали те милиционеры?
Глупо было говорить полицейские: по дороге я не заметил ни одного отделения. Что там отделения! Больницы, аптеки, ларьки, магазины, фермы, мастерские, гаражи - ничего этого не было. Чем же они зарабатывают себе на жизнь? Может, в домах есть теплицы, в которых выращивают овощи и пшеницу? В такую погоду на огородах и в поле не покопаешься. Хотя наверняка уже запаслись на зиму. Может здесь и валюты нет?
- Да, - сказал дед, остановившись у одного маленького дома.
– Как раз в этот дом они и зашли.
- Кто здесь жил?
- Семья сгоревшего водителя Васильева. Только тут никто не живет.
- Съехали?
- Все куда хуже: жена водителя застрелилась при опознании тела мужа, а мать недавно пропала. Говорят, что пошла на могилу сына, но одна здешняя бабка видела, как та пошла в сторону автобуса.
- Который стоит недалеко отсюда?
Может, стоит спросить про козла? Нет, мне и без этого историй хватает.
Только сейчас заметил, что в поселке практически все дома одинаковы: все небольших размеров, сараев или конюшен нет, заборы метровой высоты, участки в пару соток, даже покрашено все лишь в белые и темно-коричневые цвета. Лишь одно здание на фоне остальных
Я уже собирался спросить старика, что это такое, как изнутри здания зазвонил колокол. Это что, храм? Ратуша? Церквей тут не было. Вероятнее всего, это какое-то убежище для тайных поклонений, я так думаю.
- Извините, но вынужден вас оставить, - сказал старик с улыбкой.
– Сейчас у нас тут одно важное заседание по поводу дел поселка. Говорю сразу: вас туда не пустят. Желаю удачи с вашими поисками!
Из соседних домов вышли люди и побежали к громадной постройке, откуда доносился звон колокола. Что ж, если все сейчас пойдут туда, то у меня есть шанс обыскать все дома. Старик мне врал по поводу девушки.
Я вернулся к «бумеру», забрал из него все пистолеты, «калаш» и патроны. Все четыре магазина для автомата подвое склеил изолентой, как это можно увидеть во многих компьютерных шутерах. Если Марину и в правду вызвала Мара, то ей вряд ли что-то угрожает. Но не факт...
Я обыскал почти все дома, но не нашел ни малейшей зацепки о девушке. К счастью местные не держали собак, а зря. Хотя воровать тут совсем нечего, если только кто-то сильно хочет овладеть старинной рухлядью: порванные ковры, старые диваны и кровати, черные фотографии в рамках, ржавые трубы, разваливающиеся печки, скрипящие полы, мешки с протухшими овощами, дырявые железные ведра, вода зеленого цвета, сломанные шкафы, сгоревшие книги, разбитая посуда. И так живут местные жители? Удивлен, что тут не водятся крысы, тараканы или даже мухи.
Остался один дом. Тот самый, к которому подъезжала полиция. Значит, не врал мне Баранов в своем кабинете. Внутри то же, что и в других домах. Только что-то капало на какой-то железный предмет. Ведро или таз, например. Осторожно и тихо пройдя вдоль стены, я снял «Беретту» с предохранителя. Выждав пару секунд, резко выпрыгнул из-за угла. И чуть не закричал от страха: в железный таз, который уже наполовину бы наполнен, капала кровь с головы той самой старухи, которую убили в том автобусе. Для верности достал паспорт - то же лицо. Только сейчас у этого оно перекошено от страха. Да и поработали настоящие садисты: глаза выколоты, вместо них какие-то монеты, все зубы вырваны, язык висел на проволоке, которая прикреплена к волосам.
Подавляя рвоту, я выбежал на улицу. Чем же бедная старая женщина провинилась, что заслужила такую участь? Может, потому что ее сын, сгоревший водитель, теперь в виде призрака водит автобус? Местные жители точно способны толпой набросится. Возможно, это их рук дело. Черт, ведь дед же с косой был! Дурак, как я это мог выпустить из виду?
Сколько человек живет в этом поселке? Не считая дом убитой, их всего двенадцать. Значит, около двадцати-тридцати жителей. Не в моих правилах стрелять в пожилых, но сейчас вопрос стоит о жизни и смерти. Пистолет убрал в карман, а «калаш» привел в боевую готовность. Не знаю как насчет той войны, но мне оба населенных пункта объявили отдельную войну. Жестокость, кровь, язычество, жертвоприношение, убийства, нападения, похищение - сколько еще нужно причин, чтобы заставить остальных нормальных людей осознать реальную опасность.