Шрифт:
Роджер Желязны
Ибо это есть царствие мое
АКТ I
"Как далеки чертоги тьмы..."
"На расстоянии звезд, - подумал он, - и в десяти шагах отсюда".
"Как далеки теперь люди..."
Он молча согласился.
"Но нелюди рядом с тобой".
Он кивнул.
"Ты все еще на Земле и поэтому смешон".
– Да, - прошептал он.
"Ты наполовину безумен и все время льешь".
– Безумен полностью, а пью лишь половину времени, - поправил он.
"Ты должен войти в машину, нажать на кнопку и присоединиться
– Ой!
– икнул он.
– А мне и сейчас смешно. Покачав головой, он сел и осмотрелся. Рука прикоснулась к бобовому стеблю желтого луча. Он подождал всего лишь долю секунды.
– Вид услуг?
– спросила подушка.
– Меня уже достала болтовня дутиков, - с возмущением ответил он. Найди точку входа, поставь экран и блокируй их контакты. Неужели нельзя запомнить, что, когда я пью, мне необходимы А-режим и чуткая забота?
Подушка зажужжала.
– А-режим задействован. Проникновений нет. Он едва не вскочил с кушетки:
– Кто же тогда сейчас говорил со мной?
– Ну уж точно не я, - ответила подушка.
– Возможно, это твое воображение, взвинченное алкоголем, который ты употребляешь как...
Фраза немного обидела его.
– Ладно, прости, - извинился он перед невидимыми спиралями проводников.
– Смешай мне еще один коктейль.
Он улегся на кушетке, сунул в рот соломинку и невнятно проворчал:
– Только на этот раз не добавляй воды.
– Я никогда не разбавляю твои напитки.
– Но они стали слабее на вкус.
– Значит, твои вкусовые пупырышки теряют чувствительность.
– В таком случае отключайся! Хотя подожди! Почитай для меня.
– Что почитать?
– Что-нибудь.
– "Все утро крот настойчиво прочищал себе путь..."
– Только не Грэхема!
– Может быть, Врэдмера?
– Нет.
– Гелдена?
– Нет. Что-нибудь постарше. Вот как у того же Грэхема.
– Крина? Клала? Старца Венеры?
– Еще старше.
– Флоуна? Трина? Хэмингуэя? Пруста?
– Древнее.
– "В начале было Слово..."
– Но языческое.
– Как у Пиндара?
– Пожалуй, да - как у Пиндара. Отпив добрый глоток, он откинулся на подушку и закрыл глаза.
"Почему ты убил дутика?"
Пауза безмолвия.
– Я никого не трогал.
"Дутики не убивают друг друга, а один из них мертв. Ты последний человек на Земле. У тебя безграничная власть. Почему ты используешь ее для убийств?"
Еще более длинная пауза.
– А кто такие дутики?
"Им нужна Земля. Ты встречался с ними. Неужели не помнишь?"
– Не знаю... Наверное, в тот момент я был пьян. Ладно, уходи!
"А почему бы не уйти тебе?"
– Рад бы, да не могу!
"Можешь. Тебе надо только войти в машину, нажать на кнопку, и ты присоединишься к своему народу в местах смеха и радости..."
– Да брось ты. Нет никаких мест смеха!
"Тогда поговори с дутиками".
Ладонь коснулась края кушетки, и в
Он провалился в бездны забытья.
Грязно-тусклое солнце опускалось на мокрый бетон. Он смотрел на него, щурясь и мигая.
– Да, бывали времена, когда мы тратили на тебя массу слов, прошептал он, осознавая, что проснулся.
– Однако все приходит к концу и теряет свой смысл.
Он перекатился на правый бок, чувствуя себя печальным и величественным.
Подушка спросила, что ему хотелось бы на завтрак. Он попытался придумать достойный ответ, но сдался и попросил то немногое, что устроило бы его желудок.
Скромным "немногим" оказались мел и печенка, вымоченная в загаженной до краев дренажной канаве. Он плюнул на пол и перевернулся на левый бок, чувствуя себя уже менее величественно.
В конце концов он ткнул пальцем в радужный столб лучей.
– Соедини меня с пультом мыслеобразов. Сила пронзила его потоками безмолвной мелодии, и в ней смешались удары облаков, нити лунного света, похожего на шелк, и глубинные вихри океанских ветров, которые раскачивали заросли кораллов...
Сладко потянувшись и зевнув, он представил огненное поле времени, а затем скользнул на сотню лет вперед.
– Гора Атос и завтрак, - велел он скучающим тоном.
Под ногами возник скалистый утес. При виде бескрайних просторов Святилища на его губах появилась улыбка. Очистив стены взмахом руки, он создал панораму деревьев и холмов - пейзаж, напоминавший прежнюю Землю. Вдалеке за лесом сверкало море. (Неужели настоящее? Он пожал плечами.) Невидимый потолок превратился в голубовато-зеленое небо. Ярко-желтое солнце получилось жгучим и злым. Склон плавно опускался вдаль. Облачившись в усмешку и власяницу, он подернул горизонт мерцающим маревом.
– Слишком хорошо для царств Земли, - шепнул он бездонной выси. Приди, Люцифер!
Испуская запах смерти и окончательных приговоров, слева от него возникла безликая тень.
– Какая тоска!
– со стоном признался он. Невыразительный голос звучал, словно из бочки:
– Смотри же на царствия Земли во всей их славе и силе. От начала веков владею я ими, но сейчас готов отдать простому человеку. Служи мне, и они будут твоими.
Он засмеялся:
– Ты шутишь, парень. Они и так мои. Я только что их создал - их и тебя. Это ты должен платить мне дань уважения.
Фигура задрожала и стала нечеткой.
– Нет, что-то тут не так, - сказал он с досадой.
– Преврати эти камни в хлеб, и я поверю тебе, - пропищала тень.
– Лучше в ветчину и яйца. Ты как? Позавтракаешь со мной?
– Спасибо, - прошуршал поблекший образ. Они сидели и говорили ни о чем, пока ему не стало скучно. Закончив завтрак, он разверз огромную пропасть и сбросил в нее весь ландшафт под гром и треск огня, чьи языки лизали небо.
– Катись-ка в ад, приятель!
– воскликнул он с сытой отрыжкой.
– Чем же мне заняться до обеда? Может быть, поплавать вместе с Одиссеем?