Ideal жертвы
Шрифт:
– Наглая ты, Лилька!
– Наглая не наглая, а я тебе тысячу баксов за конкретную работу заплатила. Меня интересует, что в процедурной Старцева происходит. Твоя версия про сексотерапию, конечно, красивая, но я в нее, если честно, не верю. Вот и узнай точно.
– Ну, ничего себе! – возмутилась Мария. – А про кровь, получается, я тебе зря выведала? Знаешь, чего мне это стоило?! Каринку раскрутить? Липовые бланки у нее в столе найти?!
– Ладно, не кипятись, – осадила я подругу. – Узнаешь про Старцева – я тебе премию заплачу.
Почти ничего у самой не останется, но дело, на мой взгляд, того стоит. И я ласково попросила подругу:
– Уж постарайся, ладно, Машутик? И береги себя. Не кричи в следующий раз на всю столовую, что у тебя новости обалденные. Слишком много ушей. Не видела, как Кирюха на тебя пялился?
Подруга вдруг просияла и с надеждой спросила:
– Правда?
Тьфу ты, я и забыла, что она к нему неровно дышит. Только как объяснить простодушной Машке, что этот динозавр явно не способен на человеческие чувства? И какая бы ни была любовь, если прикажут, мигом потащит подругу в подвал палача Воробьева.
Я рассталась с Марией (она была недовольна, что ее сногсшибательные новости особого успеха не имели) и побрела по парку. Я осталась без ужина, еще можно было успеть в столовку, но идти туда совсем не хотелось. Опять видеть противные лица: вечно настороженного Кирюху... запуганных горничных... мерзкого директора-карлика... Да и мой любимый Костя, когда встречаешь его на людях, бывает холоднее арктического льда.
Действительно, противное место этот санаторий! Фасад шикарный, условия райские, путевки дорогие, а нутро – самое что ни на есть гнилое. Ведь даже если вранье с анализами крови не имеет к смерти клиентов отношения, все равно: до чего мелко, до чего низко! Люди платят якобы за супер-сервис, а получают вместо него наглый обман.
Впрочем, чего еще можно ждать от отвратительного карлика, который заправляет в «Ариадне»...
Я настолько погрузилась в свои мысли, что, когда меня окликнули, подскочила как ужаленная. По телу тут же разлилась сладкая истома: я увидела, что ко мне по темной аллее спешит Константин. И все, я – это уже не я. Рядом с ним на пятнадцать лет молодею, в глупую школьницу превращаюсь. Взгляну на него, и в голове сразу мутится. Никакого сравнения с ощущениями, которые во мне все остальные мужчины вызывали – тот же Емеля или мое недавнее приобретение, кареглазый шофер. Те просто будоражили меня, возбуждали, но очень быстро наскучивали. Косте же я готова отдать все. И счастлива от одной его улыбки.
– Костя... – пробормотала я.
Если сейчас он опять предложит: уедем вместе, соглашусь. И плевать на все.
Однако Константин мне даже не улыбнулся, и в голове вдруг молнией промелькнуло: вдруг он узнал?! Про меня – и про то, как мы провели предыдущую ночь с симпатичным кареглазым шофером?!
«Да откуда он мог узнать? – оборвала я себя. – И есть ли ему до того дело?»
Костя о моей измене, конечно, не знал.
– Ну, что? Наболтались с Машкой?
Я в изумлении на него уставилась. Мне всегда казалось, что мужчины абсолютно равнодушны к женским посиделкам-беседам. По крайней мере мой Юрик за несколько лет не запомнил по именам даже близких моих подруг.
Или Костя спрашивает об этом неспроста?
Я кивнула:
– Наболтались.
Спросит, о чем говорили, или нет?
Он не спросил. Просто стоял и смотрел на меня. В его глазах читалась тревога. И еще мне вдруг показалось, какая-то безысходность.
– У тебя что-то случилось, Костя? – тихо произнесла я.
– Ох, Лиля! – с неожиданной горячностью произнес он. – Ты сейчас такая красивая!
Сердце приятно заныло.
Но как там учила меня Ангелина? Мужика надо держать в тонусе?
Я кокетливо улыбнулась:
– Знаю.
– Ты красива всегда. Сейчас, в джинсах. На тренировке, в спортивной форме. Дома, в том коротком халатике... – Его голос слегка охрип.
Я же, памятуя поучения свахи, лукаво продолжила:
– А еще в купальнике. Где-нибудь на Карибах. И в вечернем платье – в дорогом ресторане. И за рулем спортивного «БМВ», знаешь ли, тоже неплохо смотрюсь.
Он шагнул ко мне. Положил руки на плечи. Притянул к себе. Да плевать мне на самом деле на «БМВ»! Все врет Ангелина. Не деньги главное. Я была бы счастлива, живи мы с Костей в нашей убогой квартирке. И еще я бы хотела, чтобы наш поцелуй длился бесконечно...
Однако целовались мы, кажется, лишь пару секунд. Потом Костя, не глядя на меня, произнес:
– Лиля. Я хотел тебя предупредить. Ты иногда ведешь себя, м-мм... несколько вызывающе. Как сегодня, в столовой. А тебе надо быть очень, очень осторожной.
И взглянул на меня чуть ли не с мольбой.
Я, распаленная его горячими губами, только кивнула. Снова потянулась к нему. Однако второе наше объятие получилось куда сдержанней первого. И поцелуй не так сладок... Я всегда безошибочно чувствую, когда мужчина полностью отдается любви, а когда – лишь отбывает повинность. Сейчас Костя явно держал в уме не меня, не нас с ним, а что-то совершенно другое. И вместо того, чтоб еще раз предложить мне уехать вместе куда угодно, говорил безликие и пустые слова об осторожности.
Я усмехнулась:
– Осторожной, Костя, мне надо было быть раньше. Когда я – по твоей, заметь, наводке – сюда на работу устраивалась.
Он опустил голову:
– Лиля, прости. Я сам себя последними словами кляну.
Меня по-прежнему одолевала сладкая ломота, все тело, каждая клеточка, рвалась к Константину – и он наконец почувствовал это. Сделал шаг ко мне. Положил руки на плечи. Сжал в объятиях. Пробормотал:
– А, плевать, Лиля! Плевать на все!
И нежно, бережно поцеловал меня в губы.