Идеальная девушка
Шрифт:
— Это не реально! — крикнула девушка во всю мощь лёгких и открыла глаза.
Она с недоумением, ясно читавшемся на лице, огляделась, сделала неуверенный шаг-другой в сторону ЦПУ, и как могла быстро, прихрамывая, помчалась по коридору, морщась от боли и опираясь рукой на стену. Другой рукой она ощупывала голову, и у меня по затылку и спине забегали мурашки.
А девушка, как две капли воды похожая на меня, повторяла мои движения — отключила сирену, приложила аптечку прямо к щеке, слегка поморщилась, когда ее пальцы коснулись липких от кофе клавиш.
Липких от теплого кофе клавиш.
Сердце
Я отчётливо вспомнила, как Хлоя выронила кружку, и она упала на угол пульта, выплеснув на него почти все содержимое и разлетевшись вдребезги. Воспоминание такое яркое, словно я видела это всего минуту назад. Но это просто невозможно! Я ведь помнила, что вылетала в рейс одна!
Невидимые плиты в голове осыпались. Казалось, что все кровеносные сосуды под черепом лопнут, утопят мозг в кровавом фейерверке множественного инсульта.
— Слава? — Марк звал меня.
Экран снова показывал только его и мысль, что я всего лишь видела галлюцинации, принесла облегчение. Боль в голове стала затухать. Может быть, на корабле утечка какого-нибудь газа. Или кто-то из экипажа провозил наркотики под видом тех батончиков, что я сегодня ела. Ни к чему гадать о причине, достаточно и того, что все в порядке.
— Слава, посмотри на меня.
«Тебя не существует» — желание сказать ему это в лицо возникает спонтанно.
С каждой секундой эта идея кажется всё привлекательнее. Она восхитительна, прекрасна, и я чувствую, как губы разъезжаются в дурацкой улыбке, при мысли, что сейчас я отредактирую мир по своему вкусу и пытайте тогда меня сколько угодно — вас просто не будет существовать для меня. Я не услышу ни слова, и даже самая чудовищная боль не доберется до моего сознания…
— Думаешь, это инсценировка? Я сохраню жизнь этой женщине, отправлю её на штурмовике к кораблю, чтобы ты убедилась в ее личности. Да, запись можно подделать, а вот человека — нет.
Заррон-младший продолжал говорить, но я выключаю связь. Что-то внутри погасло, и кажется странным, что секунду назад я всерьез верила, что могу стереть его существование в своей голове, превратиться в сумасшедшую силой воли.
Глава 6. Именно те слова
Прошло несколько часов, за которые я без устали готовила корабль к обороне: вскрыла последние капсулы, починила несколько щупов, пострадавших при встрече корабля с метеоритами и запекшихся в остатках поврежденных капсул, от чего они приобрели маскировочный налет, прятавший их на фоне обгорелой обшивки.
Даже достала с изолированного склада запасные щупы и с помощью специального робота приладила их на место полностью вышедших из строя щупов и туда, где изначально располагалось другое оборудование.
Грузовик все больше вызывал восхищение, потребность любоваться им. Как я могла мечтать вновь оказаться на маленьком, ни на что не способном разваливающемся «Жеоре», когда у меня в руках такая прелесть?..
И только теперь мысли о прошлом всплыли на поверхность разума, напоминая пузырь газа, который давление выталкивает со дна океана.
Хлоя действительно была со мной на корабле в последний рейс?
Правильно ли мои пальцы ощутили, что кофе, разлитый по клавиатуре — теплый? Может, тактильные ощущения немного исказились? Или тепло исходило от самой клавиатуры,
Нет, нужно разложить все по полкам. Начать задавать нужные вопросы.
Если воспоминание о том, как Хлоя роняет кружку — настоящее, а кофе только-только налитое в кружку, горячее, я могла добежать от шлюза и обратно, пока оно еще сохранило тепло. Хлоя пьет только особый сорт с добавкой, сохраняющей температуру долгое время, потому что кружки с подогревом ее нервируют.
Другое дело — куда тогда она делась с «Жеора»? Все ответы упирались в запись, показанную Марком, но я скорее поставлю на закоротившую где-то нагревающуюся клавиатуру, чем доверюсь ему.
Только перед глазами падала и разбивалась, падала и разбивалась кружка, и совершенно непонятно — почему я не вытерла клавиатуру, если кружка разбилась перед моим одиночным вылетом.
Жаль, что прошло столько времени. Я никак не могла вспомнить, что побудило капитана доверить мне «Жеор». И с каждой минутой это порождало кучу версий: может быть, я плохо себя чувствовала — отравилась чем-нибудь, или Джонатан тайком дал попробовать какую-то дрянь, уверенный в ее безопасности, и какое-то время я была не в себе? Или попросту накануне так устала, что с трудом проснулась. Тогда меня не взяли с собой на встречу с покупателем, а у шлюза я оказалась, провожая команду? Капитан вполне мог сказать лететь в случае чего одной. В это вписывались и слова Марка о «предательстве» — увидев крейсер, все рванули прочь, в результате чего на «Жеоре» осталась только я. Более неприятная версия — проблемы с памятью и головой.
Я почти прекратила эти бесполезные размышления. Еще минута, и вновь бы моим вниманием владел только корабль и расчеты на будущее. Но по нервам полоснуло болью, страхом, отчаянием, чужим недовольством, непониманием, злостью.
Каждая эмоция без труда читалась в общем клубке — четко и понятно, оглушающее громко.
Хлоя, связанная по рукам и ногам, засунутая в крошечную кабинку в неудобной позе, с трудом дышала. Ей казалось — ноги и руки в следующую минуту перережут тонкие шнуры, глубоко впивавшиеся в кожу, а внутренности расплющатся от неудобной позы и она умрет, захлебываясь кровью. Хлоя ненавидела меня.
Я всегда чувствовала, что Хлоя хорошо ко мне относится. Она сама так считала. В конце концов, на корабле я единственная особь ее пола, к тому же, гораздо моложе. Хлоя старалась «взять под крыло» — давать советы о жизни, косметике, одежде и мальчишках…
Но глупая девчонка не хотела наряжаться нормально — после всех разговоров о цветовых комбинациях выбрала сиреневый комбинезон, под сиреневые же волосы, каждый раз, попадаясь на глаза, напоминая своим видом об отсутствии хорошего вкуса и умения слушать. Хлоя сдалась, опустила руки, пусть растет сама по себе, что тут еще поделать?
Моя обида переплелась с ее.
Да, Хлоя не понимала, что плохого мне сделала.
Не стала спорить с капитаном, да и только. Времени на это не оставалось, а произошедшее не столь и страшное — жизни такой малявки, как я, ничто не угрожало. Но вот она я — не просто жива-здорова, а умудрилась угнать чужой корабль, и теперь все бегают, пытаясь достать меня! Даже попав в руки имперцев этой безнадежной девчонке не хватило ума сидеть спокойно!
Странно, но воспоминания о последнем рейсе не появлялись от того, что я смотрела воспоминания Хлои.