Идеальная девушка
Шрифт:
До того, как мы ступили на мерцающее из-под грязи пластиковое покрытие улиц одного из городов Сианерт, я считала, что самый ужасный человек в галактике держит меня за руку. Теперь за руку держала его я. Крепко и обеими руками.
Для прохожих это выглядело, словно выросшая где-то в лесной норе женщина боится — на ее мужчину вот-вот набросятся и отберут у нее. Я не успела заметить, как мои губы от мыслей окружающих разъехались в широкой ухмылке. Точно такой же, как у любого в непривычно-пестрой толпе. Каждый улыбался, словно на улице распылили веселящий газ.
Многорукие химеры шагали по улицам с царственным видом, карлики, увешанные килограммами драгоценностей, громко требовали уступить им дорогу.
Неужели я действительно
Разве плохо то, что вместо сережек у девушек из ушей растут десятки крысиных хвостов, извивающихся в такт музыке? Почему к человеку с четырьмя руками должны относиться хуже, чем к обитателю помоек?..
Чья-то мысль удивила и заставила задуматься — к моему глазу, который до сих пор выглядел так, словно в нем поселился какой-то паразит, подошел бы черный раздвоенный язык какого-нибудь ящера. Мне моментально захотелось узнать, есть ли в действительности такая операция. Глядя на перекрученные тела, верилось — на этой планете возможно все.
Здания вдоль улицы, по которой Марк вел меня, обладали кривыми углами, неожиданной планировкой, а иногда могли похвастаться изысками, словно их строили с помощью генератора случайных комбинаций. Казалось бы, кричащая безвкусица: наслоения пчелиных сотов, пены, огромных труб и словно вросших в это месиво кусков обычных домиков, и это только один дом, но мне нравилось.
Мне ли? Да не важно.
Прямо под ногами у прохожих ползала женщина, разрисовывая тротуар вереницей крылатых червяков, а никто не пытался на нее накричать и убрать с дороги. На перекрестке громко булькало и тарахтело что-то вроде завода, сколоченного из хлама. Из его труб в небо поднимались столбы странного дыма впечатляющих объемов. Моей собственной мыслью было, что это все же местный веселящий газ, но я тут же узнала, что это одно из приспособлений, поддерживающих атмосферу пригодной для жизни. Такое важное, оно выглядело донельзя нелепо и беззащитно. На нормальной планете вокруг поставили бы ограждение, не говоря об охране и прочем. Здесь же почти впритык к стенам проезжал наземный транспорт, и любой при желании водителя или из-за несчастного случая, мог врезаться прямиком в тонкую стену и навредить оборудованию.
Действительно ли вокруг одни психи и разыскиваемые по всей галактике маньяки?
Пока что те, кого я видела, больше напоминали оживших персонажей древних мифов или чьих-то кошмаров.
Марк не без удовольствия разглядывал уродство, переходящее в красоту и красоту, переходящую в уродство, не забывая следить за моим состоянием. А меня мотало туда-сюда, в зависимости от того, кто оказывался рядом.
От мужчины, чье тело испещряли круглые отверстия, меня в буквальном смысле затошнило. Отверстия сокращались и вновь открывались, с их краев стекала мутная слизь. Я так и не узнала, механика это, паразиты или симбиот. Дурнота быстро прошла, но тело ещё несколько минут чесалось от пережитых ощущений.
Благо, мы свернули в относительно немноголюдный квартал.
Для чего Марк привел меня сюда? Хочет, чтобы я тут чему-то научилась? Или искал кого-то из тех, чьи имена я назвала? Но он не мог выяснить чье-то местонахождение за тот короткий срок, который занял наш путь к Тау Сианерт. Нет, Заррон-младший изначально направлялся именно сюда.
— Слава, смотри, какие интересные девчонки, — вдруг шепнул он мне на ухо. — Хочешь, сделаем тебе такие ручки или ножки? Как по мне, смотрится стильно. И, как ты однажды удачно выразилась, для похорон остатков моей репутации, рабыня с Тау Сианерт — лучше не придумаешь.
Язвительный ответ замер на губах так и не прозвучав, а через секунду я начисто забыла, какие вообще слова собиралась сказать.
Калейдоскоп чужих мыслей, полных соображения о тонах и отблесках, освещении и ракурсе, захватил внимание без остатка. Здесь художники словно объединялись со
По стенам и тротуару за людьми здесь следовали цветные тени и солнечные зайчики, а траектории движений на улице определялись тем, хотел ли человек создать композицию или наслаждаться игрой света в одиночестве. Едва уловимые жесты прохожих складывались в сложную систему, разработанную специально для того, чтобы избежать длинных и громоздких словесных объяснений. К слову сказать, улица, которую я сейчас видела, отличалась невероятной чистотой.
Такой мне предстала одна из общин Тау Сианерт. Прекрасная и не нашедшая понимания где-то в другом месте галактики.
Неужели руки или ноги из стекла воспринимаются так плохо? Есть ведь много механических протезов, не прикрытых искусственно выращенной кожей. Взять хотя бы громадный глаз Кирилла. В чем разница?..
— Так что, Слава, идем дальше?
В ответ я, молча, потащила Марка вглубь квартала.
Фиолетовые, черные, синие, белые, розовые и остальные цвета. Материал отличался не только по цвету, но и по прозрачности. Сквозь некоторые тела легко виднелась улица, а кто-то предпочитал выставлять напоказ внутренние органы или их заменители. Встречались вкрапления блесток, внутренняя подсветка огоньками.
У некоторых кожа чередовалась с местным «стеклом», нарезанным ломтиками-полосками, спиралями, узорами, шедшими насквозь через все тело.
Встречались и те, кто украшал себя нарочито грубо торчавшими из кожи осколками-кристаллами. Глаза разбегались от обилия местной фантазии.
Переливающиеся на свету стеклянные волосы казались настоящими солнечными лучами. Залитое внутрь губ, стекловидное вещество заставляло их мерцать, когда владелец разговаривал.
Я понимала, что не уйду отсюда, пока не воспользуюсь предложением Марка. Соображения о том, что не стоит делать свое тело слишком приметным, больше не могли сдержать. В конце концов, от главной приметы — рабского штрих-кода на затылке мне до конца жизни никуда не деться. Так есть ли смысл отказывать себе в ожерелье торчащих из кожи вокруг шеи осколков или в прозрачном узоре на все тело? Помощница Кэпа преспокойно жила с модификациями покруче местных!
Интересно только, можно ли в дальнейшем поменять цвет этого стекла после операции?..
Между тем, на Марка нацелилась одна из местных девиц, переплюнувшая всех по обилию стекла. Ее тело полностью из него состояло.
Соблазнительно поведя плечом, чтобы привлечь внимание к груди, в которой горел точеный фиал, заменявший сердце, она направилась нам наперерез.
Как и на многих вокруг, ее одежда состояла из материала, напоминавшего металл или медь, но не ткань. Кожа под разными углами показывала то таинственную темную глубину стеклянного граненого кристалла, то внезапно серебрилась, отражая свет. Под ней едва просматривались контуры наполненных золотистым маревом вен. Заменитель крови в них служил и подсветкой вместо светодиодов, помогая создавать всю эту великолепную игру света. Костей я не разглядела, вероятно, они по цвету не отличались от кожи или вовсе отсутствовали в привычном виде, заменяясь шарнирами.
Облизнув мерцающие губы, странным белесым языком, похожим на тающего слизня, она заговорила с Марком, сверкая хрустальными зубами.
Пропуская мимо ушей их разговор, я разглядывала вполне обычный человеческий мозг, находившийся в стеклянном черепе и искусно прикрытый от взоров волосами, а так же серебристыми тенями и блестками, растушеванными по поверхности лица и делавшими его удивительно человечным и привлекательным.
Дальше случилось невероятное — Марк привел меня в салон, рекомендованный нашей новой знакомой Эльвин, оставил денег на покупки и прочие расходы, а сам отправился куда-то по делам, пообещав вернуться за мной вечером.