Идеальная мать

Моллой Эйми

Она начала писать: «Он что ли очень плакал»… Но тут кто-то сел рядом с ней. Она подняла глаза, надеясь, что вернулась Уинни, но это была Колетт.

– Я обошла весь бар, Уинни нигде нет, – сказала Колетт.

Фрэнси уронила телефон в сумку:

– Как странно, не может же она до сих пор болтать с тем парнем?

– А почему нет? – спросила Колетт. – У нее же никого нет. Может, она пошла к нему.

– К нему? Нет, это на нее не похоже.

– Почему?

– Потому что она бы не ушла без телефона и ключа.

И кроме того, ей нужно домой, к Мидасу.

– Ну, не знаю. Все потихоньку расходятся. Я бы тоже уже пошла.

– Мы не можем без нее уйти, – сказала Фрэнси, тревожась все больше. – И куда, скажите на милость, подевалась Нэлл?

На террасу вышла шумная компания девушек. Они прикуривали сигареты от одной зажигалки, садились на колени к молодым людям, спрашивали, можно ли взять пустые стулья тех «Майских матерей», которые пошли домой к детям.

– Пойду поищу ее, – сказала Фрэнси.

Зайдя внутрь, она обошла бар, заглянула и в соседний зал, пробираясь рядом с танцующими парами, в то время как басы глухо отдавались в ее груди. Уинни там не было. Ее не было и рядом с полем для бочче, не было на улице у выхода из бара, не было, кажется, и в туалете, насколько Фрэнси могла понять, нагибаясь и заглядывая под дверь кабинок. Она остановилась перед зеркалом, из-за двух бокалов шампанского у нее кружилась голова. Промокнула шею со всех сторон влажным бумажным полотенцем и пошла обратно к столу. По пути она столкнулась с Нэлл.

– Вот ты где. Где ты была? – Фрэнси заметила, что Нэлл нетвердо стоит на ногах, а глаза у нее мутные.

Нэлл подняла стакан:

– Ходила за выпивкой.

– Так долго? Ты с Уинни была?

– С Уинни? Нет, я ее не видела с того момента… сама знаешь.

– Нет, не знаю. С какого момента?

– Ну, того. Когда я ее видела.

Фрэнси взяла Нэлл под руку:

– Пошли!

За столом в одиночестве сидела Колетт.

– А где все? – спросила Нэлл.

– Ушли. И нам пора.

– Уже?

– Да, – сказала Колетт. – Отдай, пожалуйста, телефон Уинни.

– Телефон? – Нэлл села. – А, точно. Телефон.

Она взяла сумку, но сразу уронила ее, все содержимое высыпалось на пол.

– Блин, – выругалась она и неуклюже встала на колени.

Она подобрала потертый кошелек и упаковку влажных салфеток и кинула все обратно в сумку.

– Дурацкая сумка, слишком большая.

Фрэнси присела и подняла очечник:

– Он тут?

– Нет, – сказала Нэлл. Она наморщила нос. – Хоть бы они сделали музыку потише. Голова раскалывается.

– Позвони Уинни, может быть, мы услышим, как телефон звонит, – сказала Колетт Фрэнси.

Фрэнси и Нэлл встали, Нэлл придерживалась за стол, чтобы не упасть.

– Она же не возвращалась за телефоном? Мы бы ее заметили. – Фрэнси посмотрела по сторонам. – Может быть, она пошла домой? Было бы очень обидно. Я так хотела, чтобы ей сегодня было весело.

– Уинни сказала Альме, что вернется в половину одиннадцатого, – сказала Нэлл. – У Альмы годовалый ребенок, она не любит работать

по ночам.

К ним подошел официант:

– Повторить?

– Нет, – отмахнулась от него Нэлл. – Больше никакого алкоголя.

– Мы же вместе домой пойдем? – спросила Фрэнси. – Тут близко, знаю, но все равно неохота идти одной.

– Я готова идти, – сказала Колетт. – Я многовато выпила, а мне завтра работать.

У Нэлл из сумки раздался телефонный звонок.

– Слава богу! Это же телефон Уинни? – спросила Фрэнси.

Нэлл снова стала рыться в сумке:

– Нет, это мой, – она прищурилась и посмотрела на экран. – Странно. Алло! – она зажала ухо пальцем. – Помедленней говорите, я не слышу. – Нэлл молча слушала. И вдруг изменилась в лице.

– Кто это? – спросила Фрэнси.

Нэлл медленно кивала.

– Нэлл, ну скажи же что-ни…

Но она не успела договорить: Нэлл открыла рот и скованным от ужаса голосом простонала: – НЕ-Е-Е-ЕТ!

22:32

– Что значит, Мидаса нет?

– Не знаю, так Альма сказала.

– А куда он делся?

– Я не знаю. Его нет в кроватке.

– Нет в кроватке?

– Да.

– Что случилось?

– Не знаю. Она пошла его проверить, а в кроватке никого не было. Она не четко говорила. Она в ужасном состоянии.

– А Уинни там? Может, она зашла за ним и куда-то забрала?

– Нет, Альма ей звонила, но там автоответчик. Где же этот чертов телефон?

– Альма позвонила в полицию?

– Да, они еще не приехали. Она сидит их ждет.

Фрэнси схватила свою сумку:

– Давайте, пошли.

22:51

Они шли по тротуару, эхо от их шагов и частого дыхания раздавалось по непривычно безлюдным улицам. Все разъехались на выходные или собрались у реки. А сейчас собирали уставших детей и переносные холодильники с пивом, слишком долго прождав фейерверка.

– Нам сюда, – крикнула Колетт, которая шла впереди. – Еще один квартал.

Она остановилась на углу возле вычурного здания в готическом стиле. На табличке с номером «50» отражались красно-синие мигалки полицейских машин, припаркованных возле здания.

– Это ее дом? – спросила Фрэнси.

– Пятидесятый? – задыхаясь, невнятно спрашивает Нэлл. – Это тот адрес, который Уинни передала через меня Альме.

Колетт поднялась на Г-образное крыльцо и подошла к входной двери. Не увидев нескольких звонков, она спросила:

– Какая у нее квартира? Тут только один звонок.

– Подожди-ка, – сказала Фрэнси и обогнула дом. Ухоженная дорожка вела к неплотно закрытой красной двери с торца здания.

Фрэнси тихо вошла в просторную прихожую, Нэлл и Колетт последовали за ней. На светло-серых стенах висело около дюжины полотен в духе Ротко, потолки были явно не меньше шести метров в высоту, четыре широкие мраморные ступени вели в коридор, из которого доносились рыдания.

– Боже, – сказала Нэлл. – Этот дом весь ее.