Идеальная помощница
Шрифт:
Впрочем, вид может быть очень обманчив.
— Она тут замуж вышла, когда-то, — объяснил Глен. — Путешествовала, встретила мужчину и осталась. Тем более, ей тут погоды нравятся, по ее словам. Муж лет десять назад пропал в море, он у нее был мелким купцом. А она на оставшиеся деньги построила рыбарню, как у них принято. И местным, не говоря о приезжающих отдохнуть и поплескаться в соленой водичке, понравилось. Кто как не оборотень с идеальным нюхом сможет приготовить идеальную рыбу?
— А в кого она превращается? — тихонько спросила Нира, стараясь не пялиться
— Не знаю, она в ответ на этот вопрос рассмеялась и сказала, что в маленького мамонтика. А во второй раз — что с ее настроением только в моржа и можно превратиться, а потом от желающих поговорить отмахиваться ластами.
Нира представила это зрелище и тихо хихикнула.
— Ага, я тоже хихикнул и получил тряпкой по лбу, — печально произнес Глен. — С тех пор мы дружим.
— Говорила же, он извращенец, — сказала Вика. — Вот и еще одно применение для нашей сковородки. Не все же директора ею бить. А тут стукнешь, и сразу дружба расцветает.
Нира опять хихикнула, видимо и это представила.
А Вике вдруг показалось, что Глен смотрит вовсе не на Ниру. Он смотрит сквозь нее, прямо на подселенку, причем, смотрит вполне себе доброжелательно. Ощущение было настолько яркое, что ей даже захотелось отступить от своего оконца во внешний мир и пропасть в окружающем мраке, навсегда. Но тут учитель моргнул и ощущение пропало.
И может это она сама поймала его взгляд и настолько захотела что-то почувствовать, что взяла и почувствовала.
Ага, «фантомные боли», кажется, что кто-то видит, хотя это давно невозможно.
Рыбу в рыбарне подавали в почти плоских тарелках, на плотном листе неизвестного Нире растения. Вика его обозвала лопухом, но это явно был не он. У Глена на листе лежал кусок отрезанный от чего-то большого. Может даже от пятнистой белохвостки, мясо было характерное, прозрачно-белое. А может и не от нее. В рыбе Нира разбиралась не сильно.
Кроме рыбы Глену достался гарнир из мелких желтых зернышек и маринованных полосок то ли огурца, то ли перца, а то и вовсе какой-то водоросли.
У самой Ниры все было понятнее. Нет, рыбу она по-прежнему не узнала, даже по вкусу, она была приятно сладковата, но, кажется, совершенно незнакома. А вот не узнать в гарнире посеченный коричневый рис и тушеные с южными специями овощи было сложно. Помнится, мама гордилась тем, что позволяет себе купить эти южные специи, это, мол, признак хорошего происхождения и ради них можно чем-то пожертвовать. Но у нее ни разу не получалось добиться таких ароматов и вкусов, то ли специи у нее были похуже, то ли обращаться с ними нужно уметь.
Оборотень-хозяйка буквально порхала между столами. Несколько раз возвращалась к Нире и Глену, кажется только для того, чтобы совершенно материнским жестом потрепать учителя по голове. И что у них за отношения, на самом деле было совершенно непонятно.
После рыбарни Нира еще немного погуляла с приятным кавалером вдоль прибоя, слушая его рассказ о том, как пару лет назад очередные гениальные ученики варили в саду зелья от
За что мстили? А болотные твари их разберут. Может обманул в чем-то, может только попытался. Может за что-то не заплатил. А может и вовсе обидел не их. Ну, любили эти юные зельевары восстанавливать справедливость и все тут. Да и зелья никому и ничем не вредили. Они просто не работали, за что тот лавочник в итоге и пострадал — был бит решившими вернуть деньги за некачественный товар покупательницами.
Да, юные девушки (да и не сильно юные, если честно) в этом городе очень решительны. Особенно когда дело касается их внешности и возможности поохотиться на будущего мужа в разгар сезона. Одна из местных легенд гласит, что какая-то девушка, вот так, просто гуляя в разгар сезона по пляжу и вовремя выкрутив намокший подол, попутно оголив ноги почти до коленок, удачно вышла замуж за кого-то очень благородного и богатого.
То ли бедолага до встречи с той удачливой невестой вообще не представлял, что находится у женщины под платьем. То ли приехал оттуда, где женщин не водилось, как вида, и чьи-то ноги стали последней каплей, а в те времена даже купались в длинных плотных рубахах, закрыв вид на купающихся чем только можно. То ли девушка столь удачно вписалась в пейзаж, что бедолага сразу понял, никого прекраснее он не встречал и уже не встретит. В общем, так или иначе, но девушка покорила суровое сердце и стала жить долго и счастливо. А какая красавица не желает себе того же?
Даже Вика, если честно, красавиц, не хотевших этого, не знала. Даже если от идеального мужчины кто-то мог отказаться, от «долго и счастливо» уже вряд ли.
Закончилась прогулка на своеобразной обзорной площадке — одной из башен школы. Внутри этой башни ничего интересного не было. Видимо все интересное унесли и спрятали там, где ученики не найдут. Зато вид с верхней площадки открывался отличный.
С одной стороны постепенно редеющие дома и деревья, за которыми море. Темно-синее. Хотя на пляже оно казалось светлым, даже серебристым. У домов рыжие, красные, желтые и серые крыши. Деревья то темнее, то светлее. У некоторых густая листва. Другие едва распустились. И когда ветер качает ветви, кажется, что это тоже такое вот море.
С другой стороны домов больше, деревьев и свободного пространства меньше. А вдали дома и вовсе сливаются в сплошное белое с оранжевым полотно, с редкими вкраплениями черного и зеленого.
— Красиво, — вздохнула Нира, за что получила очередную улыбку и предложение спускаться.
— Знаешь, тут из двух одно, хотя и это не факт, — сказала Вика, когда Глен попрощался и умчался по каким-то своим делам, а Нира решила пройтись вдоль упрощенной копии горничной, так, на всякий случай.
— Не факт?