Идеальная жизнь

Стил Даниэла

У нее возникло ощущение, будто она на базаре, где торговцы пытаются спихнуть ей свой товар. Взяв лишь бутылку воды, она сжалась в кресле в комок, моля бога, чтобы посадка закончилась как можно скорее. Она отправила Салиме сообщение, что уже сидит в самолете, после чего, не дожидаясь ответа, выключила телефон. В три пятнадцать самолет медленно выкатил на взлетно-посадочную полосу. По идее, в это время Блейз уже должна была прилететь в Нью-Йорк. Сложись так, как она планировала, все было бы прекрасно. Сейчас же она не была ни в чем уверена.

Наконец самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы и взял курс на Нью-Йорк. Блейз ёрзала в кресле, то и дело поглядывая на стрелки часов. Впрочем, через пару часов она махнула на это рукой, понимая, что бессильна что-либо поделать. Когда они приземлятся в аэропорту

имени Кеннеди, ей придется поторопиться. Тогда почему бы не вздремнуть в удобном кресле? Прежде чем закрыть глаза, она попросила стюарда организовать для нее по приземлении встречу, чтобы ей как можно скорее пройти паспортный контроль. Стюарду она тоже сказала, что у нее интервью с президентом. Поверил он ей или нет, неизвестно, однако пообещал выполнить ее просьбу. После этого Блейз недолго посмотрела какой-то фильм и наконец уснула. Проснулась, лишь когда начали разносить обед, к которому она, однако, почти не притронулась. Затем три разные стюардессы попросили у нее автограф. Она была не в том настроении, однако просьбу покорно выполнила. Все оставшееся время полета она каждые полчаса проверяла, сколько еще лететь.

– Мне казалось, во время полета вы нагоняете опоздание, – сказала она с тревогой в голосе.

– Все верно, но сегодня мы летим против ветра.

У Блейз было такое чувство, что она летит не просто против ветра, а против «Эйр Франс» и всей вселенной. С самого начала это был сущий кошмар: задержки рейса, ложь представителей авиакомпании. Впрочем, вряд ли это типично только для «Эйр Франс». В наши дни с таким безобразием можно столкнуться в любом аэропорту в любой части света.

Устроившись под пледом поудобнее, Блейз снова смежила веки и потрогала живот. Через несколько дней ее беременность перевалит на шестой месяц. Чтобы скрыть округлившийся животик, она уже начала носить свободные блузки. Правда, он пока заметен, если только внимательно присмотреться. Но вскоре его уже не спрячешь. В свое время, когда она была беременна Салимой, ей удавалось скрывать этот факт целых полгода, но затем все же пришлось признаться. Тогда Блейз была восходящей звездой телеканала, и все, узнав о ее беременности, пришли в восторг. Даже продюсеры. Тогда ей было всего двадцать семь. Интересно, что скажут сейчас, когда ей сорок семь и она не замужем. Вряд ли Зак обрадуется этому известию, тем более если своей беременностью она создаст проблемы для телеканала. И хотя она намеревалась сделать так, чтобы этого не случилось, тревога не отпускала. Зак вполне может попробовать найти ей замену и в результате получит вторую Сьюзи Квентин. Или – что еще хуже – вторую Блейз Маккарти. Но тут она бессильна что-либо поделать. В любом случае Блейз будет вынуждена взять несколько недель отпуска. Разгладив на животе блузку, она откинулась на спинку кресла и принялась «умолять» самолет поскорее прилететь в Нью-Йорк. Пока что тот выдерживал график полета. Единственная задержка могла случиться на подлете к аэропорту, если им не сразу разрешат посадку по причине метеоусловий или же большого количества других самолетов. Тогда вместо того, чтобы приземлиться, они будут нарезать в воздухе круги.

Незадолго до посадки Блейз выпила чаю и немного перекусила. Ей принесли фуа-гра, копченого лосося, сыр и шампанское. От шампанского она отказалась, а вот фуа-гра и сыр съела с удовольствием. Через двадцать минут объявили посадку. Стюардессы убрали все лишнее и попросили привести спинки кресел в вертикальное положение. Блейз отправилась в туалет причесать волосы. Внезапно до нее дошло, что на концерт дочери она явится в темно-синих льняных брюках, белой блузке – той самой, что сейчас на ней, и в босоножках. У нее не будет и получаса, чтобы заехать домой и переодеться. Она быстро почистила зубы, причесалась, накрасилась и, когда вернулась на место, выглядела просто шикарно. Даже в дорожной одежде она смотрелась настоящей звездой. Увы, то, что можно назвать шиком на Французской Ривьере, вряд ли назовешь шиком в Нью-Йорке. По крайней мере, Салима этого не увидит. Для нее главное – чтобы мать присутствовала на концерте. И Блейз молила бога, чтобы так оно и было.

Они приземлились в пять часов и одну минуту. Блейз уже ждал представитель «Эйр Франс». Она первой вышла из самолета, и они с сопровождающим едва ли не бегом бросились к стойке паспортного

контроля. Представитель авиалинии дождался вместе с ней, когда она получит багаж, после чего они, сопровождаемые носильщиком, побежали дальше, к таможне. Впрочем, предъявлять ей было нечего. В пять двадцать девять она прошла таможню и выбежала из здания аэровокзала. Марк уже организовал для нее автомобиль, потому что Талли был с Салимой. Сев в машину, она тотчас отправила дочери сообщение. Вернее, попыталась отправить, потому что, к своему ужасу, Блейз обнаружила, что за время полета телефон разрядился. И теперь Салима оставалась в полном неведении относительно того, что ее мать уже в Нью-Йорке. Более того, уже сидит в машине и едет к ней на концерт. Тогда она попробовала позвонить ей с телефона в автомобиле, но сотовый Салимы был отключен.

Водитель умело лавировал посреди плотного транспортного потока. Час пик, с этим ничего не поделаешь. Когда они наконец подъехали к Линкольн-Центру, на часах было шесть сорок пять. Салима сейчас уже вовсю распевается. Блейз выскочила из машины и со всех ног бросилась через площадь к театру, на бегу показав швейцару билет, который догадалась положить в сумочку еще в Ницце. Какое счастье, что его не пришлось долго искать. Лючанна устроила ей место в первом ряду, вместе с Бекки и Марком. Когда Блейз, сияя улыбкой, опустилась в кресло между ними, то первым делом была вынуждена отдышаться, после чего подняла глаза на пустую сцену, на которой стоял один лишь рояль. После Салимы должны были выступать еще две студентки. Но ее дочь стояла в программе первой. Блейз едва успела к самому началу. Внезапно до нее дошло, что такое случилось в ее жизни впервые. Она ни разу так не торопилась домой. Что-то изменилось. Внезапно сама мысль о том, что она могла опоздать, показалась Блейз едва ли не преступной. Какая она все-таки молодец, что успела вовремя!

Тем временем публика заняла свои места, и распорядитель сцены выключила в зале свет. Блейз затаила дыхание. В следующую секунду, сопровождаемая Лючанной, на сцену вышла Салима. Лючанна подвела ее к самой середине и оставила у края площадки. Блейз тотчас бросилось в глаза, какая Салима грустная, как будто чем-то встревоженная. Господи, ну как она не догадалась сразу. Салима по-прежнему не знает, что ее мать здесь, в зале. Движимая неосознанным порывом, Блейз поднялась с кресла и, сделав два шага вперед, негромко – так, чтобы ее услышала только дочь, – сказала:

– Я здесь.

Лицо Салимы тотчас просияло. Она ее услышала.

Концерт начался. Салима пела как ангел, и, когда в конце программы она поклонилась публике, зал разразился шквалом аплодисментов. Когда овация наконец стихла, Лючанна с гордостью отвела свою ученицу за кулисы. Лицо Салимы светилось радостью победы. Блейз же, пока она пела, не могла сдержать слез. Это был самый прекрасный вечер в ее жизни.

Затем Блейз тоже прошла за кулисы, где Салима бросилась ей в объятия.

– Ты пришла! Я даже не надеялась, но ты успела!

– Задержись они еще немного, и я, честное слово, угнала бы самолет. В Ницце, в зале ожидания первого класса, я едва не придушила служащую «Эйр Франс». Я успела всего за две минуты до начала концерта.

– Спасибо, что сказала мне, что ты здесь, – поблагодарила ее Салима. – Не знай я, что ты сидишь в зале, я бы пела совсем не так. Но я пела для тебя, мама.

Услышав такое признание, Блейз расплакалась. Она гордилась дочерью не меньше, чем Лючанна. Тем временем аплодисменты не стихали, и Салима вернулась на сцену, чтобы раскланяться еще раз.

После концерта Блейз отвезла Салиму, Марка и Бекки в ресторан Гарри Чиприани. Лючанна присоединилась к ним чуть позже. Салима призналась, что умирает от голода. Весь день она была вся на нервах и почти ничего не ела. Блейз в очередной раз сказала дочери, как прекрасно она пела. Лючанна сделала видеозапись выступления Салимы, и Блейз не могла дождаться, когда же она эту запись увидит.

По дороге в ресторан Салима отправила Саймону сообщение о том, что все прошло просто прекрасно. Она на минуту задержалась у входа, чтобы прослушать его ответ. Он сказал ей, что страшно горд за нее, и попросил прислать ему диск с записью ее концерта. Салима пообещала сделать это при первой же возможности. Она также сообщила, что Блейз была на ее концерте, причем успела в самую последнюю минуту.