Идеальное отражение
Шрифт:
— Она самая, — ответил Синдбад, с помощью электрического разряда вынудивший эту дрянь убраться с меня. — Но технос тут ни при чём. Кто-то из коллег поставил её тут, непонятно только — зачем.
Наноловушки из способных опутывать и обездвиживать жертву нитей порой используют для ловли небольших биомехов — когда большеголовым приходит охота поизучать чугунка живым и целым.
Но на кого ставить её тут, и как контролировать силок — регулярно спускаться в подземелье, в гости к Сцепщику?
— У кого-то
За дверью располагалась шахта, а в ней — винтовая лестница, узкая, тесная и неудобная, но ведущая вверх. После встречи с ловушкой я вступил на первую ступеньку с осторожностью, вглядываясь и вслушиваясь изо всех имплантных сил. Но никаких сюрпризов более не обнаружил и потащился к поверхности, к вольному воздуху и солнечному свету.
Хотя солнце, судя по времени, успело благополучно зайти.
Монотонная и утомительная работа — лучшее средство от всяких неприятных мыслей и деструктивных эмоций, так что минут через десять я позабыл и про дубля, и про собственные тревоги. А ещё через некоторое время осознал, что вообще ни о чём не думаю, что в башке пусто, а парой метров выше нас преспокойно дожидается «Кислота», сформированная колонией скоргов ловушка.
— Рота, стой, ать-два! — скомандовал я, и мы остановились.
— Что там? — спросил Синдбад.
Понятное дело, ему из-за моей спины не заметно колышущееся облачко мельчайших капель кислоты, способной изъязвить кожу, обжечь глаза и даже серьёзно повредить экипировку.
— Маленькая проблема, — ответил я. — Сейчас мы её решим.
У «Кислоты» есть слабое место, и опытные сталкеры пользуются им, если нет возможности эту ловушку обойти. Она осаждается на первом же угодившем в неё достаточно крупном предмете, начинает растворять его и временно теряет силу.
На такой случай в рюкзаке всегда носят пару-тройку ненужных и нетяжёлых хреновин.
— Оп-ля! — Я протянул руку, нашарил один из внешних карманов и вытащил кусок пластиковой столешницы.
Он шлёпнулся на ту ступеньку, над которой клубилась «Кислота», и её облачко начало быстро конденсироваться, оседать тяжёлыми каплями. Несколько мгновений, и оно почти исчезло, потеряло плотность, трансформировалось в фантом, через который можно пройти без проблем.
— А теперь вперёд! — сообщил я спутникам и запрыгал вверх резво, точно горный козлик.
Резвости хватило, правда, всего метра на три, но этого было достаточно.
Лестница привела нас в совершенно пустынный, лишённый даже пыли тоннель, а тот — в захламлённый подвал. Тут пришлось поплутать, помечтать об Ариадне с её волшебной нитью и попроклинать собственную память. Но затем я всё же вспомнил, где находится выход,
В центре его виднелась детская площадка, точнее, её остатки, покрытые «Плесенью», из-под снега торчали обгорелые пеньки, громоздились руины электроподстанции, и стоящие вокруг дома пялились на всё это непотребство лишёнными стекол окнами.
— Где мы? — спросил Синдбад.
— Угол Новослободской и Лесной улиц, — сообщил я. — Сейчас осмотримся и двинем к «Динамо».
Сил у меня оставалось не то чтобы много, а, откровенно говоря, даже мало, но я понимал, что форс-режим сейчас — единственный способ понять, что творится вокруг и не ждёт ли нас за углом засада. Кто знает брата Рихарда и московских узловиков — может, у них давно имеется карта всех тоннелей метро с ответвлениями, входами-выходами, ловушками и «лежбищами» биомехов?
Войти удалось не сразу, я изрядно помучился, прежде чем мир стал другим…
Поверхность сферы, внутри которой я оказался, была чёрной, словно её намазали дегтем, и по ней ползали немногочисленные «метки» — идущие высоко в облаках два дракона, трое сталкеров где-то за «Менделеевской», роющийся в развалинах дома напротив чугунок.
Не особо крупный и, судя по тому, что до сих пор не напал, не агрессивный.
— Чисто, — выдохнул я, вываливаясь из форс-режима.
— Давай я тебя… — начал Колючий, протягивая ко мне руку.
— А ну отставить, — тихо, но сурово произнёс я. — Ты сначала с собственной раной разберись, а затем другим помогай. Тоже мне, Франциск Ассизский и мать Тереза в одном флаконе.
Беглый праведник растерянно заморгал — похоже, об этих образцах христианской добродетели Дьякон своей пастве не рассказывал. Хотя ничего удивительного в этом нет, ведь никто из этих людей не жёг еретиков на кострах.
— Как пойдём? — осведомился Синдбад.
— Через Ленинградский проспект.
Честно говоря, я не был уверен, что этот путь лучше, чем дорога через одну из улиц Ямского поля или даже Нижнюю Масловку. Просто мне очень не хотелось уклоняться к северу, туда, где остались желающие поизучать меня рыцари Ордена.
Пусть себе ходят по локации, чугунков пугают, только подальше от меня.
— Хорошо, в путь, — бритоголовый кивнул, и мы действительно отправились в путь.
Глава 11
Царство развалин
9 февраля
Стадион высился перед нами точно такой же, каким я видел его с помощью глаз дубля — монументальный овал, последний раз реконструированный лет сорок назад и в день Катастрофы «усовершенствованный» так, как никогда не смогли бы люди, несмотря на все их знания и умения.