Идеальное убийство
Шрифт:
14
Хитросплетения закона
Поступки беспримерные — вот их и надо опасаться.
У. Шекспир. «Генрих VIII»
— Я сегодня ужинаю с Мерблесом, Чарльз, — сообщил Уимзи. — Присоединяйтесь и вы. Я хотел посоветоваться с ним насчет этой истории с семейством Доусон.
— И где будет ужин?
— О, у меня дома. Меня тошнит от ресторанной еды, Бантер приготовит восхитительный ростбиф с кровью, а к нему будет подан зеленый горошек, молодой картофель и молодой зеленый лук. Джеральд специально прислал его из Денвера. В Лондоне
Паркер принял приглашение. Однако он обратил внимание, что, даже говоря о столь животрепещущем предмете, как еда, Уимзи выглядел каким-то рассеянным. Казалось, будто его терзает смутная тревога. Даже когда явился Мерблес, полный сдержанного юмора, Уимзи слушал его, хотя и весьма учтиво, лишь вполуха.
Обед был наполовину съеден, когда, без всяких видимых причин, Уимзи вдруг занес вверх кулак и со всего Размаху опустил его на столешницу красного дерева, отчего рука потрясенного Бантера дрогнула и большая малиновая клякса знаменитого «О-Бриона» пролилась на белую скатерть.
— Вспомнил! — воскликнул Питер.
Бантер сдавленным голосом принес милорду свои извинения.
— Мерблес, — сказал Уимзи, не обращая внимания на слова дворецкого, — новый Акт о праве собственности уже приняли?
— Ну да, приняли, — с некоторым удивлением ответил адвокат. Он как раз дошел до кульминации истории о юном юрисконсульте и еврее ростовщике, когда случился этот досадный инцидент, и был слегка сбит с толку.
— Как я и думал, эта фраза была в газетах — Чарльз, вы должны помнить, — о таинственных наследниках из заморских стран. Пару лет назад были статьи, и они как раз касались нового Акта о праве собственности. Там говорилось, какое разочарование вызовет этот акт у наших писателей романтического жанра. Стало быть, по новому акту дальние родственники не могут вообще претендовать на наследство, не так ли, Мерблес?
— В общем-то, да, — согласился адвокат. — Только не в случае отчужденного или выморочного имущества, там действуют другие законы. Но я так понимаю, что вы имеете в виду обыкновенную частную собственность, верно?
— Да; и что будет с ней, если владелец умрет, не оставив завещания?
— Вообще-то здесь все не так просто… — начал объяснять Мерблес.
— Ладно, давайте так: раньше, до принятия нового акта, собственность получал следующий по степени наследования, и не важно, если он был хоть седьмая вода на киселе.
— В общем и целом — верно. Если оставалась супруга или супруг…
— Забудьте про супругов. Предположим, что покойный не был женат и не имел близких родственников. Тогда наследство получал…
— Следующий по степени родства, кем бы он ни прибился, если можно было подтвердить его права.
— Даже в случае, когда для подтверждения этих прав надо было возвращаться ко временам Вильгельма Завоевателя?
— Если бы удалось отыскать документы той эпохи, достоверно подтверждающие право наследования, то да, — кивнул Мерблес. — Хотя, конечно, маловероятно, что…
— Знаю-знаю. А сейчас?
— По новому акту процедура наследования при отсутствии завещания значительно упрощается, — сказал Мерблес, отложил нож и вилку и прикоснулся указательным пальцем правой руки к большому пальцу левой, словно готовясь считать.
— Догадываюсь, — перебил его Уимзи. — Я знаю, что такое акт, который должен что-либо упрощать. Это акт, и создатели которого толком не знают, что имели в виду, а каждый пункт его нуждается в пространном пояснении. Но продолжайте!
— По новому акту, — заговорил Мерблес, — половина имущества переходит к мужу или жене, если таковые имеются и если это имущество представляет для них интерес, а вторая половина — к детям, в равных долях. Если же супруга и детей нет, имущество переходит к отцу или матери покойного. Если таковые оба умерли, то наследство получают его братья и сестры, дожившие до этого времени, или их потомки — то есть племянники или племянницы…
— Стоп-стоп, — перебил лорд Уимзи, — дальше не надо. Вы в этом совершенно уверены? Что имущество переходит к племянникам или племянницам усопшего?
— Да. Это значит, что если вы умрете холостяком и не оставите завещания, а ваш брат Джеральд и сестра Мэри к тому времени тоже почиют в бозе, то ваши деньги будут поделены поровну между вашими племянницами и племянниками.
— А что, если я переживу и их тоже — буду коптить небо до тех пор, пока у меня не останутся только внучатые племянники и племянницы, — значит, наследство получат они?
— Ну, я предполагаю, что да, получат, — но в голосе Мерблеса не прозвучало особой уверенности. — Наверняка получат.
— Должны получить, — нетерпеливо перебил его Паркер, — раз в законе говорится о потомках братьев и сестер.
— Да, но тут мы проявляем некоторую поспешность, — сказал Мерблес, склоняясь к лорду Уимзи. — Обывательскому уму слово «потомки» кажется однозначным. Но в законе, — тут Мерблес, до этого державший вместе указательный палец правой руки и безымянный левой, что означало правомерность притязаний на наследство со стороны внучатых племянников и племянниц, положил ладонь на стол и поскреб ногтем скатерть, исподтишка указывая на Паркера, — так вот, в законе это слово может иметь несколько интерпретаций, в зависимости от того, в каком документе оно использовано и когда он был составлен.
— Но по новому акту… — продолжал настаивать лорд Питер.
— Вообще-то, — признался Мерблес, — я небольшой специалист в законах, касающихся прав собственности, поэтому не стал бы сейчас делать скоропалительных выводов, тем более что ни одного дела, связанного с новым актом, в суды пока не поступало. Однако мое предварительное и полностью личное мнение, — которое я рекомендую вам принять на веру лишь после того, как его подтвердит кто-нибудь из авторитетов в области имущественного права, — заключается в том, что, на мой взгляд, слово «потомки» означает потомство ад инфинитум, исходя из чего внучатые племянницы и племянники тоже имеют право на получение наследства.