Идеальные преступники
Шрифт:
Что же касается доктора Ветцеля, то крушение компании «Аттила» он пережил без какого-либо имущественного, морального или душевного ущерба. Он вернулся в Мюнхен целым и невредимым и, судя по всему, с набитыми карманами — по крайней мере, так утверждали обобранные кредиторы. В финансовых делах не обнаружили серьезного злоупотребления, и Ветцель довольно искусно открестился от всего, что было связано с компанией «Аттила».
В 1988 году австралийские геологи заинтересовались происхождением золота, которое вручную добывало индонезийское племя дайак.
Ушли все, кроме Джона Фельдерхофа и опытнейшего геолога Михаэла де Гусмана. Они в один голос заявили, что район Бусанга — крупнейшее месторождение золота на Филиппинских островах и в Индонезии.
В начале 1991 года Фельдерхоф уехал в Канаду для поиска спонсоров. В конце концов ему повезло: в 1993 году один из дельцов по имени Дэвид Уолш зарегистрировал в Калгари компанию «Бре-Х», специализирующуюся на скупке земель. Именно эта компания через несколько месяцев и приобрела золотоносное месторождение за 89 тысяч долларов.
Вскоре в джунглях закипела работа. Для осуществления разведывательных работ и бурения геологических пород была нанята специальная бригада, представлявшая солидную австралийскую фирму. Гусман также принимал активное участие в исследованиях, тщательно изучая каждый сантиметр добытых образцов руды.
Геолого-разведывательные работы не оставлял без внимания и Фельдерхоф. Он ежемесячно приезжал в Бусанг, и каждое его посещение сопровождалось появлением в газетах сообщений о положении в поселке золотодобытчиков и потенциале месторождения, золотые запасы которого постоянно увеличивались. Сначала они составляли 2,5 миллиона унций, затем — 30 миллионов, а еще позже — целых 200. Что в денежном эквиваленте составляло 70 миллиардов долларов.
Газетные сообщения о Бусанге вызывали немалый интерес биржевых воротил, что, в свою очередь, способствовало стремительному росту цен на акции «Бре-Х»: к середине 1995 года одна акция этой компании стоила 200 долларов.
Вскоре золотой лихорадкой заболели десятки фирм и сотни тысяч людей. Наконец на компанию обратили внимание и индонезийские власти, в том числе президент Сухарто и его семейство, которые предложили «Бре-Х» свое содействие. Проявилось оно в том, что в компаньоны Гусману и Фельдерхофу был назначен мультимиллионер Мохамад Хасан. Ему было определено 30 % месторождений.
По рекомендации нового компаньона «Бре-Х» отдала образцы пород из Бусанга в лабораторию крупнейшей индонезийской компании «Фрипорт», у которых зародились сомнения в отношении полученных проб. Поэтому образцы были отправлены в Торонто, где ученые и обнаружили подлог: оказалось, что в пробы было искусственно добавлено золото и некоторые минералы. А вскоре было доказано речное происхождение частиц золота. То есть анализы вторично подтвердили выводы, к которым пришли австралийские геологи несколько лет назад.
Как же умудрились Гусман, Фельдерхоф и руководство компании «Бре-Х» на протяжении ряда лет выдавать желаемое за действительное. Дело в том, что цилиндрические образцы поставляемых на изучение
В 1997 году компания лопнула. А ее главный геолог — Михаэл де Гусман, покончил жизнь самоубийством, выбросившись из вертолета, следовавшего из Манилы в Бусанг. Правда, многие считают, что свою смерть аферист сымитировал. Например, оставленное им письмо супруга посчитала подделкой, так как в обращении к ней была допущена ошибка: вместо «Tess» написано «Thess».
Что же касается в целом «золотой» аферы, то найти виновных в ней оказалось весьма сложно. Большинство документов, которые касались геологической деятельности компании, были уничтожены во время пожара, разразившегося в Бусанге в январе 1997 года. Не удалось обнаружить следов противоправной деятельности и в компании «Бре-Х».
Юрген Шнайдер занимался недвижимостью. Но в отличие от большинства бизнесменов средней руки, торговавших дешевое жилье, он приобретал за большие деньги наиболее привлекательные объекты в престижных районах разных городов, вкладывал значительные суммы в их реставрацию, а затем сдавал в аренду или перепродавал. В итоге приобретение и ремонт домов полностью окупалось.
Пик деловой активности Шнайдера пришелся на 1986–1991 годы. Именно тогда, проведя ряд успешных торговых операций, он заработал не только несколько сотен миллионов марок, но и репутацию талантливого предпринимателя.
Так, в конце 1980-х годов за 40 миллионов марок Шнайдер приобрел во Франкфурте отель. Вложив в его реставрацию еще 200 миллионов, он продал его японской фирме уже за 450 миллионов марок.
Приобретая один престижный объект за другим, Шнайдер скоро сумел создать целую архитектурно-финансовую империю. Элитные торговые центры, номера люкс, отели в Берлине, Мюнхене, Гамбурге, Франкфурте и других городах Германии становились собственностью этого человека.
Конечно, на реализацию всех проектов у Юргена денег не хватало, приходилось брать кредиты, документально подтверждая цель займов и размеры необходимых сумм. Его репутация была столь высокой, что он ни разу в жизни не получил отказа в предоставлении кредита.
После объединения обеих Германий в 1990 году Шнайдер сумел полностью реализовать свой потенциал. Его фирма стала крупнейшим инвестором в восточной части Германии, вложив в недвижимость этого региона огромные денежные средства. Например, в Лейпциге более 60 % выставленных на продажу зданий были куплены фирмой Юргена, в Мюнхене и Гамбурге компания стала владельцем около 50 % продаваемых объектов. Подобная ситуация наблюдалась и в других немецких городах.
Эта феерия успеха продолжалось до 31 марта 1994 года, который пришелся на канун пасхального праздника. Юрген Шнайдер поздравил своих сотрудников, выплатил им премиальные и, распив с ними бутылку шампанского, отправился с женой в Тоскану. Больше его в фирме не видели.