Идеальный финал
Шрифт:
Балет для меня тысячей капелек крови.
Зимою гробы, узоры на окнах, в белоснежных сугробах
Утонут… Мертвые дети…
Как прошлое меняет годы на деньги
.
Как мир, что охвачен пожаром, но душу не греют.
Мертвые семьи…
Кто я для них? Ошибка судьбы, глупость лет молодых,
И снова одни…
Я
Письма в стихах, эти письма для раненых,
Письма для рая…
Солнце поднимется рано… меня уже нет.
И лишь солнце, что из окон, осветит невольное пение лет
.
Дом молодых, вечно любимых гостей, пьяных теперь,
Сколько терпеть?
Только скажи… и бритвы лапать руками,
Грязными лапами, здесь даже мысли не умеют мечтать.
Проще стать снегом, проще растаять!
Закрыться в туалете, нажать на курок…
Последний вагон…
И зачем мне это все?
Прости».
Джимми небрежно коснулся ладонью глаз, которые забирала в свои холодные объятия холодная влага. Тетрадь полетела в сторону, описывая в воздухе пируэты войны. Солнце не светило в окна, оставляя миру лишь оковы тяжелого черного неба. Опять маленькие капельки дождя барабанили по козырьку окна. Такая странная симфония грусти и любви. Превосходная мелодия меланхолии.
— Ты чего не на работе? — спросил Джимми, переступив порог кухни
— Ты же со мной не разговариваешь — грустно ответила Кэтрин — У меня отпуск. Буду заниматься своими делами
— Ладно, проехали. Было и было — трясущимися руками, парень наполнил чашку горячим чаем
— Ты не обижаешься на меня?
— Неважно — холодно бросил Джимми
Наверное, парень так и не научился показывать свои обиды. Лучше, чтобы они умирали, создавая миниатюрное кладбище проблем и боли в его измученном «Иллюзории».
— Я в магазин пойду. Тебе что-нибудь нужно? — спросил молодой человек, затягивая приторный аромат сигареты
— Купи сока. Тебе деньги дать?
— Нет. Сам как-нибудь разберусь
— Там дождь пошел. Смотри не промокни, а то заболеешь
— Что-то тебя это вчера не сильно волновало, когда я ходил часами на морозе — Джимми потушил сигарету о стеклянную пепельницу
— Прости меня, пожалуйста — Кэтрин встала из-за стола
— Все хорошо — молодой человек нежно обнял сестру — Будешь целый день дома?
— Нет, пойду с Майклом гулять
— Это кто? Почему ты мне о нем не рассказывала никогда?
— Не знала, как ты к этому отнесешься — девушка опустила голову
—
— Ну — начала сестра — Мы познакомились еще в прошлом году. Дружили хорошо. И вот больше трех месяцев уже встречаемся. Он хороший, Джимми. Майкл нежен ко мне, у него серьезные планы. Но знаешь, что самое главное. Я вижу в его глазах любовь, и чувствую ее в своем сердце. Нам очень хорошо вместе — девушка улыбнулась
— Я рад, что есть человек, который делает тебя счастливой
— А еще у меня есть ты. И прекрати, пожалуйста, грустить о Саманте, думать о ней. Поверь, ты еще молод, красив, найдешь себе хорошую девочку, которая будет любить тебя сильнее, чем можно представить. Понял?
— Да!
Мелкий дождь падал с неба. Джимми медленно перебирал ногами по тротуару, который был залит солеными слезами. Скандалы с четвертого этажа, проезжающие мимо, знакомые машины, десятки лиц, появляющиеся все чаще, каждый печальный день. Все было таким одинаковым, таким родным, и в тоже время, до боли наскучившим. Эта меланхолия в душе Джимми стала родной, наряду с голосами, которые рвали его голову на мелкие кусочки. Магазин, дом. Знакомый маршрут, каждый день. Календарь лишь успевал меня чистые листья, а «Иллюзорий» ждал, когда последняя страница наполнится неровным подчерком размазанных букв.
Джимми же пропадал дома, оставляя ненужный воздух тысячам людей. Кэтрин не было внутри квартиры. Наверное, она где-то с Майклом. Но для Джимми это являлось лучшим вариантом.
— Помоги мне — раздался голос Пьеро
— Что происходит? — устало спросил Джимми, утопая в мягком кресле
— Я не знаю! Ты нужен нам тут! — Генри разрывал голову — Не бросай нас, тварь!
— Что случилось?! — не понимая криков, снова парень задал вопрос — Объясните!
— Заткнись, меланхоличная тварь!
— Помоги! Все из-за тебя! — слезы Пьеро обретали детали, звуки
Джимми схватился руками за голову. Какая-то непонятная боль пронзала череп, оставляя парню лишь тонкий миг реальности. Дыхание участилось. Казалось, он чувствует, как тела его демонов пронзают совершенные пули, раскрашивая «Иллюзорий» в великолепные цвета смерти!
— Умри! — громко прокричал Генри
— Помогите! — взвыл Пьеро, словно его уничтожала боль — Хватайся за мечты! Нет!
— Да что происходит?!
Звук сильных ударов напоминал биение каменных стен, которые рушились, словно ломая стены придуманного мира. Голова Джимми раскалывалась. Парень схватился за ручку, стараясь внести новых красок в тетрадь, но боль пронзала тело, а шум в голове не давал покоя в мыслях. Бешеные чувства ненависти, любви, горя, злобы смешивались в один танец, создавая какое-то непонятное ощущение жизни! Самый сложный эскиз для человеческого разума. Казалось, что даже величайшие мастера чернил и красок никогда не смогут создать нечто подобное! Красота, чувство, которое не видел раньше мир! Кости ломало, словно кровь хотела свободы! Ей так тесно! Джимми упал на колени.