Идеальный любовник
Шрифт:
Он произнес ее имя совсем не так, как другие. Обтекаемо, словно целуя…
Кэти сознавала, что он хочет ее уязвить, но ничего не могла с собой поделать — предательское тело ее подвело, кровь застучала в жилах, а горло так сильно сдавило, что она едва смогла вымолвить:
— Я… я не способна на такую дерзость, ваше высочество.
— Да ну? — Он заметил, как краска заливает ее щеки. — А жаль. Потому что я как раз в таком настроении, чтобы мне дерзили. Может, я устал от людей, которые постоянно мне кланяются или ведут себя как марионетки и
— Сэр…
— Вы не стеснялись своего желания, и меня это привлекло. Поцеловали меня в ответ и прижимались ко мне.
Кэти чуть не задохнулась. Господи, разве она не старалась про это забыть?
— Сэр…
— Ну, если бы не проклятый телефон, то кто знает, чем бы все закончилось. — Он явно получал удовольствие от ее смятения. — Но мы оба точно знаем, куда это нас завело бы. Да, Кэти?
«Пожалуйста, пусть не смотрит на меня так», — молча молила она.
От его слов кровь превращалась в тягучий теплый мед и таяла в животе, а по коже бегали мурашки, будто она стоит под снегопадом. С трудом разомкнув пересохшие губы, она выдохнула:
— Я…
— Ненавижу незаконченные дела, — продолжал он. — Поэтому я подумал: а не повторить ли нам все снова. Поцелуйте меня, Кэти. Только на этот раз не останавливайтесь.
Слова принца пугали и волновали, а ее тело дрожало. Как он на нее смотрит! Вот бы ощутить еще раз прикосновение его теплых губ. Это дурно и порочно?
Нерешительность Кэти удивила Ксавьеро. Он протянул руку и дотронулся до гладкой покрасневшей щеки. Что-то он не мог припомнить, чтобы ему приходилось просить дважды.
— Возможно, нам с вами что-то мешает? Связь с другим мужчиной? — высокомерно произнес он, уверенный в том, что не существует никого, кем нельзя было бы пренебречь в угоду его желаниям. И ждать он не будет, особенно сейчас, когда страсть настолько разгорелась.
Кэти покачала головой. Мысли путались. Как им не путаться, когда он смотрит на нее с таким вожделением?
— Нет, — ответила она. — У меня никого нет. Вернее… был один человек. Я была с ним помолвлена, но… но…
— Что «но»? — Ксавьеро не терпелось устранить это последнее препятствие.
— Он… он… в общем, с этим покончено.
Ксавьеро с облегчением улыбнулся. Замечательно. Лучше не бывает. У нее был жених, а это означает, что она — девушка с опытом. Она хранила ему верность, а этот человек, вероятно, разбил ей сердце. Если так, то он, Ксавьеро, покажет ей, что жизнь после краха любви продолжается, и вполне можно насладиться ласками другого.
Он задумчиво провел пальцем по ее дрожащим губам. Да, она получит самое изысканное удовольствие, о котором только может мечтать, потому что он — идеальный любовник. Но оставшуюся жизнь ей придется искать мужчину, который сравнится с ним в постели. Такого мужчину она не найдет.
— Итак, займемся любовью, — перешел он к делу.
— Ваше высочество! —
Кэти не успела ничего решить, потому что он с обольстительной улыбкой обнял ее, и единственное, чего ей отчаянно захотелось, — это поцеловать его. Она прильнула к нему и… ощутила твердый как камень бугор его плоти. Сердце едва не выскочило из груди, кровь горячо запульсировала.
— Сэр! — вырвалось у нее.
— Ксавьеро, — глухо поправил он и, опрокинув ее на постель, начал торопливо расстегивать пуговицы на платье. Увидев, что у нее удивленно расширились глаза, спросил: — Ты думала, что мы… как бы это выразиться… будем обниматься часами? Снимать постепенно одежду, одну вещь за другой? Нет. Я предпочитаю видеть своих женщин сразу обнаженными. — И коснулся губами пульсирующей жилки у нее на шее.
«Своих женщин, — пронеслось у нее в голове. — Он так сказал. Ясно, что у такого мужчины было много женщин».
Еще одна пуговица оказалась расстегнутой, и Кэти закрыла глаза, ощутив, как он нежно пробежал пальцем по ее животу. Сказать ему?
Но принц уже снимал с нее туфли. И колготки. Потом кончиком пальца провел по ее голой ступне. Кэти и не представляла, что такое легкое, дразнящее прикосновение может быть столь приятным.
— Ох, — выдохнула она, забыв обо всех своих страхах. Исчезла помпезность, окружавшая его фигуру, и снова возник обычный мужчина в джинсах. Мужчина с янтарными глазами, обвороживший ее. Под его умелыми пальцами она оживала. — Это… это просто немыслимо…
Улыбнувшись, Ксавьеро освободил ее от платья и быстрым взглядом оценил белье. О женщине многое может рассказать ее белье. Девственно-белое, малопригодное кружево. Или алый атлас, подчеркивающий сексуальность. А сколько вариантов черного белья он видел… В том числе и такого, которое нечего не скрывало, и в этом была изюминка. Он видел попки в трусиках-френч и почти голые в бразильских танго. Видел чулки с подвязками и на резинках — они всегда сползали вниз в самый неподходящий момент. Но такого белья, как на Кэти, он не видел никогда.
Практичное. Другого слова не подобрать. Пальцы переместились на спину, ища застежку лифчика. Телесного цвета трусы и плотный лифчик, чтобы удерживать большой бюст.
Когда застежка наконец поддалась ему, Ксавьеро радостно застонал — грудь оказалась в его ладонях.
Какая грудь! Он не верил своим глазам.
— Porca miseria! [2] — вырвалось у него.
Кэти откинула голову на подушки.
«Нельзя ему это позволять», — промелькнуло где-то в глубине сознания.
2
Черт возьми! (ит.)