Идеальный папа

Владимирова-Бойко Марина

Стараюсь не падать духом. Оптимистично смотреть на ситуацию. Даже если бы он меня послал – огорчаться не буду. Буду чувствовать себя важным посланником. К примеру, посланником хорошего настроения.

Казалось, куда уже хуже. Сначала работа, потом квартира и детский сад. А теперь вот конечная остановка. Такая беспроглядная попа из которой, казалось один выход - тупиковый. Точнее выход из тупика.

Понимаю, что покой в душе зависит от мыслей в голове. Сейчас у меня там немного каша. Хочется сказать: горшочек не вари, но пока это дается с трудом.

Достаю из

кармана телефон и хочу набрать Леру. Но что-то останавливает меня. Её лучезарная улыбка, которую я видела в последний раз. Она так сияла. У неё сейчас конфетно-букетный период не хочется его портить. Поэтому пока поддерживает меня только мой позвоночник.

Хочу быстрей приехать в дом Германа, обнять Полечку и мне станет намного легче.

Смотрю на фото Поли, которое стоит у меня на заставке телефона и от одной мысли, что хотят её забрать - по телу пробегает дрожь. Такая предательская, противная.

К сожалению, я не могу представить, что задумал Серёга. Какими методами он будет руководствоваться? Какие действия будет предпринимать? Но мне показалось, настроен он решительно. Предугадать его шаги наперед - не получится. Единственное, что я могла угадать, когда мы жили вместе, так это, где спрятался его второй носок. Он никогда не раскрывался мне до конца. Такой себе мужчина-загадка. Хотя нет. Скорей всего он себе на уме.

Вот так и получается, что после развода у бывших супругов начинается пора созревания: кто счастливее. У моего пока одно очко. Так что: один ноль играем дальше.

В браке мировоззрение меняется. До брака я была совершенно другой. Легкой, наивной, не слишком уверенной. Не раскрепощенной. Но после встречи с Серегой все изменилось. Иногда он мне показывал небо в алмазах, учил быть жёстче.

Мне казалось, что муж – это стена. Китайская, не пробивная. Да, я ошибалась. Нет, так нельзя говорить. Нужно говорить: как все загадочно получилось! Стенка получилась гипсокартоновая, с браком.

И вот щемит в душе тоска и несется мешок из кожи прямо в подземелье. А точнее я медленно, опустив голову, спускаюсь в метро.

Сажусь в вагон, ёжусь от сквозняка, а скоростной метрополитен, сквозь непрерывистый гул и свист несет меня на другой конец города.

Радуюсь, когда приезжаю и, не снимая верхней одежды бегу на второй этаж, чтобы обнять дочь. Открываю дверь и вижу, как она, окружив себя куклами, сидит на ворсистом ковре и рисует в альбоме большое желтое солнце.

Падаю на колени возле нее, и крепко прижимаю к себе. Целую в макушку, сладкие щеки, маленькие ладошки.

– Мам, что случилось? – растерянно спрашивает она.

– Все хорошо. Все очень и очень хорошо.

Она смотрит на меня так наивно, округлив свои и без того большие глаза.

– Мамочка, я скучала. А дядя Герман обещал помочь мне нарисовать динозавра. Он сказал, что освободится через час. Порисуешь с нами? Пожалуйста.

– Порисую. Только куртку сниму. Жарко.

Убедилась, что все хорошо. На сегодняшний день – хорошо. Что будет завтра – пока загадка. Выхожу из комнаты, расстегивая молнию на легкой зимней курточке (шубу зашить, еще не успела) и медленно иду

по длинному холлу. Крутой поворот к моей комнате и я сталкиваюсь лицом к лицу с Германом. Точнее лоб в лоб. Мы почти чуть не врезались в друг друга. Он спешил и я тоже. И вот такое неожиданное, резкое столкновение.

Он обхватывает меня двумя руками, заглядывает в глаза и спокойно спрашивает:

– С вами все в порядке?

– Извините, да. Со мной все прекрасно. – Хочу увернуться, обойти его широкую спину, но почему-то мне кажется, что он меня удерживает. Не сильно, но как-то так получается.

Мне неловко я смущаюсь, прячу глаза, отворачиваюсь. Не хочу смотреть на него. Мне сейчас вообще не до него.

– Просто вы такая бледная. Все же у вас что-то случилось, - настаивает.

И чего он прицепился? И без него тошно. От нервов руки трясутся, как у запойного алкаша. После такого, как мой бывший – хочется думать, что все мужики из одного теста - одинаковые. Сначала ути-пути, цветы, подарки, а потом когда надоест – на тебе копье в спину. Пику под лопатку.

Делаю, шаг назад не выдерживаю и прикрываю лицо руками:

– Он хочет у меня ее забрать! Отнять мою маленькую девочку…

Глава 37

Он хватает меня за руку и ведет в сторону выхода ни о чем не спрашивая. Не могу сообразить, что происходит. Он настолько уверенно, резко действует - невозможно сопротивляться. А после такой встряски и сил особо нет.

– Куда? Куда мы идем? – растерянно спрашиваю, когда пересекаем большой зал и ускоряем темп. – А динозавр?

– Сначала разберемся с одним, затем плавно переключимся на другого.

И мы едем. Герман, спрашивает так, что невозможно не назвать адрес. Я как загипнотизированная. Не знаю, почему соглашаюсь, просто поддаюсь его влиянию. Может от отчаяния, а может просто еще не отошла от шокирующей новости. Даже если не скажу куда ехать – ему не составит труда узнать, его место проживания.

Когда-то с Серегой, в той самой квартире жила и я. Сразу после моего переезда к нему, моя свекровь съехала на дачу. Но она прекрасно «доканывала» меня и оттуда. А когда наносила свои визиты, чтобы увидеться с внучкой или просто соскучилась, то мне хотелось исчезнуть. Ой, лучше не вспоминать… Теперь понимаю, что хорошо, что вот так все закончилось. Такой свекрови невозможно угодить. Так что если мама считает, что я много сплю, ем – это не моя мама. Это мама моего бывшего мужа.

Едем молча. Сидя на заднем сиденье его дорогого авто, осознаю, что теперь в моей жизни слишком много Германа Алексеевича. Это уже не то понимание, когда я просто столкнулась с ним в коридорах офиса или восторженно ахаю при виде него с другими девчонками-сотрудницами. Теперь знаю, что он реальный. Он существует. Муза финансового отдела и пленитель женских сердец – коммерческого.

Он здесь и сейчас. Чувствую себя неловко. Потому что проявила слабость. Поплакалась в жилетку. В какой-то степени ругаю себя. Но никогда не угадаешь, в какой ситуации враг окажется другом.