Идеальный план
Шрифт:
— Я тебе не кухарка! — возмутилась я, глядя на его спину.
— Эта неделя вообще по графику твоя, — даже не обернувшись, усмехаясь, заметил он.
Мне осталось только беспомощно засопеть.
Хотелось, конечно, сделать Максу мелкую пакость, и приготовить какой-нибудь суп-пюре.
От представленной картины, как его друзья хлебают супчик, стало смешно.
Но я же не ведьма какая-то, так и быть, сжалюсь.
Макс упоминал, что сегодня будет хоккейный матч. Значит это будет спорт-посиделка. А где спорт,
А может всё-таки приготовить суп и сначала угостить их им? Так, веселья ради. Посмотреть на выражения лиц. Может даже заснять. Я хихикнула. И хотя я точно знала, что никогда так не поступлю, иллюзорное чувство, что отомстила Максу за неожиданную дополнительную готовку, успокоило мою душеньку.
Уже перед самым приходом гостей, Макс дал мне инструктаж.
— Сегодня ты не пьешь, — помахал он указательным пальцем перед моим носом. — Сегодня расслабляюсь я.
— Угомонись, — хмыкнула я. — Не буду, — конечно, не буду. Да я ещё год после вчерашнего не буду!
Макса моё обещание удовлетворило и он кивнув, пошёл открывать дверь, в которую уже звонили.
Парни подтянулись быстро. Сначала пришёл Быстрицкий, следом за ним Смолов, и последним пришёл Артём.
До начала матча было ещё полчаса и я, как гостеприимная хозяйка, решила посидеть с друзьями Максима.
Саму игру я, конечно, смотреть не собиралась. У меня в планах было нечто поинтереснее, чем наблюдение за орущими парнями, которые заворожено будут лицезреть, как одни мужики отнимают шайбу у других. На сегодняшний вечер у меня была запланирована встреча с аудиокнигой.
Как только парни расположились в зале, Артём протянул мне бутылочку холодного пива.
— Она не пьёт, — мимоходом заметил Макс и продолжил накладывать себе в тарелку крылышки.
На секунду воцарилась тишина. Артём прищурился и перевёл взгляд с меня на Максима.
— Вас можно поздравить? — расплылся в улыбке Быстрицкий.
Мы с Максом переглянулись, переваривая вопрос, и в унисон ответили:
— Не-ет.
— Слава Богу, — почти шёпотом выдохнул Смолов.
В ту же секунду всё внимание переключилось на него.
— Я не так выразился, — начал оправдываться Мелкий. — Лично я, против маленьких Максимовичей ничего не имею. Просто… после вашей свадьбы Лерка… — он покачал головой, — даже не знаю…
— Давить начала? — быстро сообразил Дэн.
— Эм-м… стало такое проскальзывать, — нехотя признался друг. — А если я ей сейчас ещё о… — Кирилл покачал несуществующего ребенка, — сообщу, — он тяжело вздохнул.
— Непроста жизнь несвободного мужчины, — смеясь заметил Дэн, и отпил пиво.
— Иногда, — поднял вверх указательный палец Кирилл, — только иногда.
Парни засмеялись, а Смолов вдруг спросил:
— Это что у тебя? — прищурившись, он поднялся с кресла и подошел к полке, на которой стояла моя награда.
— Что там? — повернулся к нему Артём.
— Вот Макс тихушник, — улыбнулся Смолов. — Даже ни разу не намекнул, что его жена занималась художественной гимнастикой.
Быстрицкий закашлял, брови Артёма удивлённо поползли вверх.
Макс же, вальяжно расположившись рядом со мной, закинул руку на спинку дивана, неторопливо играл с моими волосами, а лицо у него такое было… ну, вот, словно не сутки назад он эту новость узнал.
Актёр-р-р… ох, и актёр…
Видели бы его друзья вчера, когда он просто с ошалевшими глазами рассматривал мою коробку! С него картину в тот момент можно было писать. «Ребёнок и новые игрушки».
Быстрицкий подошёл к Смолову и тоже со всех осмотрел мою награду.
— И много у тебя таких? — с каким-то детским восхищением спросил он.
— У моей жены их целый сундук, — с едва заметной улыбкой ответил за меня Максим, и пропустил свои пальцы сквозь мои волосы. А сказано это было таким тоном… вот точь-в-точь так Матроскин про гуталин рассказывал, когда Печкину лапшу на уши вешал!
В следующий момент, Макс случайно задел пальцами мою шею. Мурашки обрадовались. Я нет. Не должно быть такой реакции на партнё…
Пальцы Максима вновь пробежались по моей шее, еле касаясь. Я замерла.
Мурашки уже мало меня волновали. Щёки вспыхнули, губы пересохли.
То, что сейчас произошло, это не случайность! Макс сделал это осознано. Но это не было игрой на публику. Никто не видел мою шею под волосами. Никто не видел, что делает Макс. Об этом знали только он и я. И больше никто.
Ты что делаешь, Макс?!
— Юль, а бросила почему? — спросил меня Артём.
— Что? — облизав свои пересохшие губы, переспросила я Артёма и попыталась сконцентрироваться на беседе.
— Травма руки, — ответил за меня Максим, всё так же продолжая порхать своими пальцами по моей шее.
Нет, неужели не понимает, что он делает? Или так вжился в роль?! Или…
Или я раньше просто по-другому реагировала на него? Может быть, изменилось не его поведение, а моё восприятие?
Помню, в четвёртом классе я влюбилась в своего одноклассника, Сашку Лысенкова. Он защитил меня от придурка Смирнова, "отбив" у него мой рюкзак.
Естественно, я влюбилась в своего героя. Самой светлой, всепоглощающей и искренней любовью.
Самое смешное, что до истории с рюкзаком я его не замечала, хотя и училась с ним с первого класса.
И вдруг, любой поворот его головы в мою сторону, любая его просьба, как то — дать ручку или ластик, всё то, что он делал и раньше, вдруг обрело для меня сакральный смысл.
От неожиданной догадки меня в буквальном смысле бросило в жар. Нет, нет, нет! Я не могу влюбиться в человека, который… который что?