Идеальный план
Шрифт:
— Я не люблю об этом рассказывать.
— Почему?! — удивился я.
— Обычное детское хобби… что о нём говорить…
— Ни фига подобного! — возмутился я. — До КМС на детском увлечении не доходят. Помимо таланта, который у тебя судя по всему есть, ты должна была приложить немало усилий. Нет, Юля. Это не детская дурость. Тебе это нравилось, — возразил я и тут же спросил. — А бросила из-за травмы? И кем ты хотела стать? Тренером?
— Травма сыграла свою роль, — кивнула она. — Да, в детстве я видела
— А каким?
— Я бы ушла в фитнес. Но не в обычный, а в реабилитационный.
Я округлил глаза. Даже не знал, что такой есть.
— Это не фитнес в чистом виде, — стала пояснять Юлька после того, как увидела мои ошалевшие глаза. — Это смесь различных упражнений, подбирается индивидуально для каждого человека. Такие программы помогают привести себя в порядок после травм или операций.
— Э-м-м… всё это конечно хорошо… я только одного не могу понять. А почему тогда ты пошла на филфак? — искренне удивился я.
Теперь, после Юлькиного признания, я вспомнил, что она всегда достаточное количество времени уделяла здоровому образу жизни. Питание. Йога. Утренние пробежки. Всё стало на свои места.
Никуда её детское увлечение не делось, оно просто трансформировалось.
— Ну… ты же знаешь моего отца… — она невесело усмехнулась, — бывших военных не бывает.
Я кивнул. Отец у неё был не из лёгких. Солдафонство в нём нет — нет, да проскальзывало.
— Он в принципе был против гимнастики…
— Почему?
— Ну… он к гимнасткам, как к потенциальным стриптизершам всегда относился…
— Но то, чем ты хотела заниматься, это совершенно другое, — возразил я.
— К этому он ещё хуже относится, — хмыкнула она. — Личный тренер… то — сё…
До меня стало доходить, какую картину нарисовал у себя в голове её отец.
Действительно, в наших кругах, индивидуальные тренера, неважно какого пола, могли выполнять и другую функцию. Но, во-первых, это было не поголовно, а во-вторых, неужели он настолько не доверял своей дочери? Или просто не хотел лишних шепотков за спиной?
— А мать?
— Мама у меня человек мягкий… — ага, ни рыба, ни мясо. В слух я это, конечно, не произнёс.
Я в свое жизни привык видеть других женщин.
Моя мать, например, достаточно строптивая женщина. Думаю, именно поэтому у них с моим отцом и не сложилось.
Мачеха также была с характером. Холодная, расчётливая мегера. Но тоже со своим внутренним стержнем.
Моя же нынешняя теща, действительно была очень мягкой женщиной. И я даже думаю, что никакая другая не ужилась бы с Юлькиным отцом, но было одно «но»… Её мягкость граничила с… бесхребетностью что ли.
Из всех историй, что Юлька мне рассказывала, я всегда замечал, что
— И кто тебя надоумил на филологический? — спросил я.
— На семейном совете… — фыркнула она.
— Понятно. Юль, — вино уже развязало мне язык, — ты понимаешь, что твои родители не просто запретили тебе заниматься любимым делом. Они внушили тебе, что всё это дурь, блажь и вообще что-то недостойное. Хотя мне, как человеку со стороны, твоя ситуация видится совершенно по-другому.
Стало почему-то за Юльку обидно.
До сих пор помню нашу первую встречу в её комнате. Помню, как не мог зацепиться глазами хоть за что-то. Такой безликой показалась мне её спальня. Как будто гостиничный номер «премиум» класса рассматривал.
Теперь понятно, почему.
— Юльк, а у тебя были там… награды какие… грамоты? — вдруг спросил я.
— Конечно, — хмыкнула моя собеседница. — Хочешь, посмотреть? — стрельнула она своими глазищами.
— Спрашиваешь, — усмехнулся я.
— Пошли, — встала она и потянула меня за руку.
— Они у тебя здесь что ли? — удивился я.
— Ага, — кивнула она. — Квартира-то мне останется, я все свои вещи сразу перевезла.
— Какая ты у меня… предусмотрительная, — уважительно закивал я. — Основательно к делу подошла.
— А то, — засмеялась она и завела меня к себе в комнату.
Устроившись на её кроватище, я стал наблюдать, как Юлька полезла в шкаф, и откуда-то снизу достала, довольно приличных размеров, коробку в черно-белую полоску.
— Вот, — положила она коробку на кровать, открыла крышку и устроилась напротив меня.
— Ох, ни фига себе… — только и смог сказать я.
Коробка была забита кубками, медалями, фотографиями, грамотами, ещё какой-то мелочевкой и… фатой.
— Фата? — двумя пальцами поднял я свадебный аксессуар, которой с завидной периодичностью появлялся в моих снах, попутно недоумённо его разглядывая.
— Решила оставить на память, — Юлька забрала у меня фату и отложила в сторону. — Это моя памятная коробка.
Я стал доставать из коробки вещи. То, что Юлька допустила меня до своего сундука с сокровищами, навело меня на мысль, что либо она мне очень доверяет, либо моя женушка напилась.
Я покосился на супругу. Вроде нет.
— Подожди, у нас вино закончилось, я сейчас за второй сбегаю, — вдруг сообщила мне она и убежала на кухню.
А может и да.
Как только Юлька принесла вино — понеслась душа в рай. Она с энтузиазмом стала рассказывать про каждую свою награду, про каждую победу, комментировала каждую фотографию. Глаза при этом её сверкали, а улыбка не сходила с лица.