Идеальный расчет
Шрифт:
– Только то, о чем имею право рассказывать, Полка. Идем, иначе Мэри сейчас прибежит сюда, - он отстранился и направился к выходу из мастерской.
– А Мэри…. Она…
– Она ваша дочь. Родная, - он обернулся только на секунду.
Я ела, смотря в одну точку, стараясь не поворачивать головы в сторону Мэри. Моя любовь к ней и так росла с каждым днем, а после сказанного Гарри, я поняла, что не зря чувствовала это.
Гарри нравился мне, но он мальчишка, и больше времени проводит с отцом, да и пытается выглядеть старше и умнее – копирует Филиппа во всем. Я не знала, как любит мать, и мне
После завтрака Гарри сам позвал меня в мастерскую, а Мэри усадил на улице прямо на пороге с газетами и огромным медным тазом. Умный мальчик, так он постоянно будет видеть ее. Я шла за ним, но он шел не в мастерскую, а в наш маленький огород за домом. Продумал все до мелочей – там на двести метров вокруг открытое поле, и можно не бояться, что кто-то сидит за углом дома или за деревом. И Мэри видна как на ладони.
– Вы с отцом жили на улице…
– Это он рассказал мне. Успел. Остальное должен был рассказать в тот день… ну, когда за ним приехал тот мужчина.
– Хорошо. Так вот, отец не бросил «братство».
– Какое братство? – я чувствовала, как мои глаза забегали – я пыталась найти хоть какой-то синоним этому понятию, и находила только плохие определения.
– Ты же говоришь, что он все рассказал?
– Прости, больше не стану перебивать. Я присела между грядок, автоматически пропалывала землю между ровными рядками зелени и не поднимала голову на Гарри.
– Дети, что живут вместе, ну, уличные дети… Старшие собирают младших, сами их воспитывают. А потом, когда взрослые уже уходят, на их место становятся другие, те, кто подрос. Отец не ушел из братства, он до сих пор старший среди них. И они все слушают его, - Гарри открывал мне тайну нехотя. Он оглядывался каждые пару минут, словно боялся, что прямо сейчас приедет Филипп и накажет его за длинный язык.
– И? Гарри не молчи. Возможно, уже и так поздно, но, может, еще и нет, и у нас есть шансы найти его. Рассказывай и не пялься по сторонам. Сколько таких детей?
– Сейчас… Без меня их около тридцати.
– Это их я видела на постоялом дворе?
– В «Синем лосе»? – спросил Гарри, но по моему взгляду понял, что я не знаю его названия.
– Двор, где хозяйка Бэлла. Отец рассказал, что она тоже из вашего братства.
– Да, этот двор нынче стал домом для многих детей. Совсем малыши не здесь. Они со средними в деревнях. Здесь дети, которых оставил отец. Он оплачивает их еду и обучение.
– Обучение? – я и понятия не имела, что Филипп занимается всем этим. Откуда у него такие деньги? Заработал, мастеря мебель? Ни за что не поверю! Это трудоемкая ручная работа.
– Да, он оплачивает учителя, и сам часто ездит в лес за «Синим лосем». Там они встречаются, - я видела, что Гарри знает больше, но пока нельзя было его ломать.
– Завтра поедем в город, и на обратной дороге заедем в этот самый «лось», Гарри, а ты просто имей в виду, что от тебя зависит, как скоро мы найдем Филиппа.
Глава 12
Все рассказанное Гарри казалось мне частью какого-то рассказа, что дети пересказывают друг другу, чем пугают родители нерадивых детей, а не правдой. Но мне оставалось лишь
– Мамочка, я так рада, что мы едем в город, - самое первое, что я услышала рано утром, Мэри пропела мне прямо в ухо.
– Да, дорогая. Как только Гарри запряжет коляску и погрузит корзины для коры Фаусты. После этого мы должны проехать к некой Стефане, что оставила мне адрес. Для нее тоже нужно сделать корзины. Надеюсь, она закажет много, - ответила я, обнимая девчушку и прижимая к себе. Я надеялась еще немного поспать.
– Все уже готово: Гарри запряг лошадку, а корзины мы погрузили вместе. Чем раньше мы выедем, тем лучше. Гарри сказал, что нам еще придется заехать по делам, - стаскивая с меня одеяло, ласково, как кошечка, почти мяукала девочка.
– Мэри, ты знаешь, что ты невыносимо прекрасна? – засмеялась я.
– Нет, не знала, но теперь буду знать, что это тебе нравится. Может, зря я раньше боялась тебя обнимать? Надо было сделать это первой, и ты бы перестала быть злюкой! – прошептала она.
– Дорогая, дело было вовсе не в тебе. Видимо, у Полки было трудное детство и ее никто не любил. А я люблю вас с Гарри больше всего на свете, - пришлось встать, потому что серьезным вопросом были вовсе и не корзины, а Филипп. Если мне этот мужчина не знаком и не дорог, не значит, что его можно просто забыть.
Быстро позавтракав, я подобрала платье попроще, на этот раз не забыла накидку от пыли. Я заметила, как Гарри спешил и как оглядывался по сторонам, когда мы въехали в город. Мальчишка умело управлял лошадью, и это радовало, потому что нам пришлось бы идти пешком.
– Милочка, да вы с дочкой! Позвольте угостить вас вареньем! – начала прямо с порога Фауста, любуясь корзинами, которые мы с Гарри проносили в дом, а Мэри с важным видом расставляла на полках.
– Спасибо, кора Фауста, но нам пора. Нужно заехать к вашей подруге за новым заказом, и торопиться домой.
– А где же кор Филипп? – она была искренне удивлена.
– Он приболел, но очень переживал, что вы не получите корзины в срок, и отправил нас одних. Гарри хорошо знает работу отца! – уверенно пробормотала я и остановилась в ожидании оплаты. И в этот момент подумала, что вообще не знаю, что здесь за деньги!
– Хорошо, тогда получите оговоренные двадцать монет. Я буду рассказывать о вас своим знакомым, милочка, - заверила она, протягивая мне по-старушечьи завязанный узелок на ткани, в котором явно были монетки. При ней я его развязывать не стала, не только чтобы не обидеть, а потому что следовало поторопиться.
Кора Стефана жила через шесть домов от того, в котором мы только что разгрузили корзины. Она собиралась поить нас чаем, а увидев Мэри, которая привела ее в восторг, и вовсе хотела оставить у себя на весь день.
– Коли вы торопитесь, прошу, осмотрите и мою кухню. Она небольшая, и сундуки, в которых приходится держать запасы, стоят по всему полу. Моя кухарка приходит раз в день, но бардака после ее прихода еще больше, как мне кажется. Служанка живет постоянно здесь, и только и делает, что убирает кухню, - жалостливо завела знакомую песню Фаусты Стефана.