Идеальный треугольник
Шрифт:
— Так что нам нужно делать? Искать нужную «лапшу» или «мясо»? — спросил Джирайя.
— Первым этапом нужно выяснить, какой тип сенчакры больше всего подходит каждому из нас. Потом попытаться выделить её. А потом на основе ее попробовать активировать сенмод.
— А как понять, какая чакра подходит? — Наруто аж подпрыгнул на месте от нетерпения.
— А вот с этим мы и должны разобраться в первую очередь, — вздохнула куноичи.
Саске сидел посреди своей «исследовательской зоны» прямо на полу и мрачным взглядом буравил обломки
Просто раньше манекенов такого типа хватало как минимум на неделю тренировок — в полный контакт, с отработкой связок и проходов.
Столько лет! Столько бесполезно потраченного времени! Когда он. За несколько часов. Нанес больше урона. Чем раньше за неделю! Хотелось то ли побиться лбом о крепкую столешницу за неимением поблизости любимого дуба, то ли найти и придушить всех, кто разрабатывал ныне существующие системы тайдзюцу. Простые, очевидные удары. Не самая мощная накачка чакрой. И такой результат! Неудивительно, что Тсунаде-химе считается страшным противником в ближнем бою, несмотря на то, что не может похвастаться особо выдающейся скоростью или системой боя. Неудивительно, что Сакура смогла достигнуть такого прогресса за не слишком большой промежуток времени.
Удивительно, что никто — ксо, никто! — из обладателей шарингана — опытных, прошедших множество боев — не догадался вычистить лишнее из кланового тайдзюцу. Ведь тот же Джирайя со временем вполне отшлифовал свою систему ближнего боя. А Майто Гай? А Рок Ли, в конце концов? Парень, неспособный даже чакру толком выпускать из-за патологии чакросистемы — и на равных бьющийся с джинчурики или признанным гением клана Хьюга! Считающегося сильнейшим в ближнем бою, вообще-то!
Особенно обидно было почему-то от того, что тот самый трюк Итачи с восьмёркой кунаев во все стороны, поражающими даже скрытые от взгляда мишени, оказался именно что трюком. Проверка тренированности тела, способности концентрироваться… Но никак не полноценный боевой прием. А ведь в своё время Саске так стремился овладеть им! Даже сильнее, чем своим первым огненным дзюцу — потому что Катоном среди Учих владел чуть ли не каждый первый, а вот этот бросок кунаев он видел только у Итачи.
Итачи тоже хотелось по-простецки в морду дать — за рамками всякой мести, просто за то, что в своё время не объяснил бесполезность этого приема. Да быть не может, чтобы он этого не знал!
— Нужны новые манекены? — поинтересовался Орочимару, возникая на пороге.
Он едва заметно улыбался, но не насмешливо, а как-то по-иному…
Саске перевел взгляд на него. Хотелось почему-то надуться и ткнуть в санина пальцем с обвиняющим «ты знал!», но слегка мешал вопрос, что же именно знал.
Поэтому Учиха ограничился тем, что насупился.
— Хочу набить морду Какаши-сенсею. И второму сенсею тоже, который за три года так и не проговорился!
Змей засмеялся:
— Ну, допустим, Какаши не знал. Гений гением, но основы пересматривать не принято. А что я не проговорился. Извини,
Вот теперь Учиха надулся всерьез — и вышло это непроизвольно, совсем как в детстве, когда Итачи отказывался с ним потренироваться. И мысль о брате почему-то не вызвала привычной вспышки разъедающей, как кислота, ненависти. Просто воспоминание…
— Как вас с таким характером терпели, сенсе-ей?
Орочимару снова засмеялся. Надутый Учиха, такая пре-е-елесть! Родной кирпич ему изменил!
— Ты хоть про кого? Уточни запрос, что ли…
— М-м… Тсунаде-химе? Все говорят, что Сакура на нее похожа.
— А. С ней проблем никогда не было. Я не покушался на её сиськи, а всё остальное она мне прощала.
— А, точно, вы же были милым, — Учиха скорчил рожицу и поднялся на ноги.
Листок с аккуратно записанными результатами лежал на столе — Саске сел предаваться унынию только после того, как закончил хотя бы первую стадию.
— Вот. И мне нужны новые манекены или другой полигон.
— Манекенов стандартных хочешь или специальных? — уточнил Орочимару, беря листок. — Есть из сырой глины, удобно отмечать эффективность ударов. Есть желатиновые, примерно равные по плотности человеческому телу.
— Желатиновые? Это из желе? — заинтересовался Саске, старательно отгоняя мысль уточнить, можно ли их есть.
— Это желе из желатина, но да.
— Желатин же съедобный? — максимально незаинтересованно «удивился» Учиха.
— Да, можешь погрызть манекен, мистер «мне неведомо любопытство», — закатил глаза Орочимару. — На вкус напоминает варёное мясо, так как сделан из варёных суставов различных животных.
Лицо Саске тут же приняло выражение оскорблённого достоинства — как его заподозрили в таком низком желании? Он же не вечно голодный джинчурики!
— Где можно взять характеристики этих манекенов?
— Спросить? — Орочимару задумался. — Спецификаций я не писал… Есть рецепт и пара запечатанных образцов. Стоячие человеческие фигуры с деревянным скелетом, если мне не изменяет память.
Учиха коротко кивнул, скорее, сам себе:
— Значит, это тоже записать… Есть какие-то особые требования?
— Не мочить, не есть, не жарить. Ниндзюцу вообще лучше не использовать, как и колюще-режущее оружие. Чисто тай и отработка ударов. Хотя, в принципе, можешь его хоть Наруто скормить — просто сваришь ещё одного на замену.
— Пф, — озвучил Саске все, что думает о таком предложении.
Вот еще, кормить Узумаки всякими подозрительными манекенами. А для того, чтобы варить что-нибудь, есть Кабуто.
— Пуся вспомнил, что он высокомерный, — умилился Орочимару. — Глиняных и стандартных надо? Кого-нибудь живого для битья?
Учиха прищурился, расслабленно повел плечами… А в следующую секунду метнулся вперед, атакуя. Удар ожидаемо пришелся на блок, но смутное удовлетворение хотя бы от того, что змеиный санин не увернулся, Саске все же испытал.
— Думаю, с живыми противниками стоит повременить.
Орочимару усмехнулся и поймал себя на мысли, что всё равно умиляется. М-да… Просил Джирайю его не выдавать, а сам ведётся.