Идеальный треугольник
Шрифт:
— Да ну, где время и где я, — усомнился Джирайя. Перевернулся на живот, сталкиваясь глазами со взглядом Орочимару. — Слушай, а если укрыться одеялом с головой, это сойдет за нору? Просто под кроватью мы вдвоем точно не поместимся.
— Если двумя одеялами, — задумчиво проговорил Змей. — И покрывалом. И будешь тепло и радушно сопеть. И обнимать. И конфетки не отберёшь.
— И чесать, — дополнил список Джирайя. — Выползай, я пока тебе нору сделаю…
Жабий санин и в самом деле довольно сноровисто оборудовал Орочимару убежище из
— Слушай, три года — это большой срок?
— Смотря для кого. У меня мушки в лаборатории за это время сменят около тысячи поколений. Да и даже для людей разное восприятие будет. Младенец изменится до неузнаваемости, а вот мы с тобой — не особо.
Джирайя задумчиво нахмурился.
— Хорошо, попробую сформулировать по-другому… Мои путешествия — они были долгими? Или когда я остался обучать тех детей в Аме — много времени прошло?
— Долго. Я даже поскучать пару раз успел. Хрум-хрум.
— Ты по мне скучал? — поразился Джирайя. — Хм. Так странно… Мне казалось, что время совсем быстро прошло. Миг, и все…
— Ну, хорошо, а когда время тянулось медленно и неторопливо?..
Джи задумался, наглаживая Змея неторопливыми движениями.
— Ну, в засаде мы подолгу не сидели… Лечила Тсу всегда отменно, так что болеть не приходилось… Нет, навскидку не припомню.
— Круто. Ну, теперь попробуй коснуться времени.
Джирайя очень скептически воззрился на Змея:
— Как ты себе это представляешь? И вообще, почему уверен, что я прав и мой тип сендзюцу эта самая «скоротечность времени»?
— Да почему все уверены, что у меня есть все ответы?! — возмутился Орочимару. — Я просто скромный гений в норке, грызущий конфеты и не желающий ни о чём думать! Для того я и отдал проекты вам! Пробуй давай! Если это твоё созвучное сен, выйти на контакт будет легко. Если нет — попробуешь что-то другое. Что за херня-то такая, всё им надо с первой попытки, да чтобы Орочи рассказал, по полочкам разложил да в ротик положил!
Джи легко улыбнулся. Такой Змей, насупленный и чуть ли не пыхтящий, отчаянно умилял. Его хотелось гладить, кормить мороженым и убеждать, что Орочи, конечно, самый умный, но они обязательно справятся и все расскажут…
— Орочи, а почему именно шоколадное? Ну, мороженое? — Джирайя как раз присмотрелся к конфетам и осознал, что они выглядят очень уж знакомо. Совсем как те, которые притаскивал он с целью утихомирить Кабуто.
Почему-то мысль о том, что Орочимару отжимает конфеты у собственного ученика, отчаянно развеселила. С другой стороны, ему-то Джирайя сладостей не приносил.
Нужно будет исправиться.
— Просто первым в голову пришло, никаких скрытых смыслов, — проворчал Орочимару.
— Хорошо, я учту, — миролюбиво сообщил Джи.
Можно было бы прямо сейчас попробовать нащупать эту самую сенчакру времени — хотя как у времени вообще может быть сенчакра? — но было как-то
В конце концов, время так быстротечно и мимолетно… Хорошие моменты всегда проходят слишком быстро, не стоит их искусственно терять.
*
Утром Джирайя отправился к своей «исследовательской команде» делиться полученной информацией.
— Наука без Орочи-сана такая ску-у-учная! — проныл Наруто, раскачиваясь на стуле. — Описать одним словом? Да запросто! Сакура — чистота, я — жизнерадостность! И что вот нам с этим делать?..
— Я… Чистота? — удивилась Сакура. — Ты ничего не путаешь?
— Ну, ты всегда всё делаешь очень чисто! Пишешь, говоришь, готовишь… Любишь, возмущаешься, учишься. Чисто-чисто, без всяких примесей и помарок.
— Ты еще скажи, не ошибаюсь никогда, — проворчала Харуно, всеми силами стараясь не покраснеть.
В одном Наруто оказался полностью прав — знание базовой характеристики, с которой теоретически нужно было работать, никак не облегчало эту предполагаемую работу. Потому что непонятно было, что именно делать-то!
Ну, хорошо, поделился Джирайя-сан методиками вхождения в сенмод. Но рассказать, что такое сенчакра вообще — любая, не конкретная! — и как ее, собственно, «нащупать», он не мог. Просто потому, что сам постигал искусство чувствовать сенчакру под руководством жаб и с помощью их особого масла.
— Это в некотором роде похоже на стихийные преобразования чакры, — поделился Джирайя. — В первый раз очень сложно и совершенно непонятно, но как только получилось хотя бы однажды, запоминаешь состояние и получаешь образец, к которому стоит стремиться. Наверное, с медчакрой тоже что-то похожее, — задумчиво добавил он. — Но для сендзюцу нужно не преобразовывать ту чакру, которая уже есть, а вбирать внешнюю…
Жабий санин даже продемонстрировал им облегченный вариант того самого сенмода, но толку-то! От того, что видишь, как противник выдувает в тебя огненный шар, сродство с Катоном не приобретается! И если самому Джирайе нужно было только суметь «нащупать» какой-нибудь иной тип сенчакры, чтобы это было успехом, то Наруто и Сакуре нужно было еще вообще понять, как это — вбирать чакру снаружи, а не вырабатывать с помощью очага.
Куноичи сумела провести для себя аналогию с лечением — исцеляя кого-то, она как бы передавала ему чакру, пусть и медицинскую. Развивая мысль, вбирание чакры в себя можно представить как внешнее излечение… В это даже вписывалось усиление организма и регенерации в целом в сенмоде.
Но, биджу побери, это никак не помогало проклятую сенчакру почувствовать!
— Ну вот, допустим, я представляю чакру жизнерадостности таки милым золотистым потоком, — начал Наруто. — Мысленно протягиваю руку, зову, а она от меня убегает, заразочка такая. Не даётся в руки и даже не прикасается. Бу.