Идеалы мисс Райт. Дилогия
Шрифт:
Неизвестно, что сосед пытался высмотреть на моей шее в лунном свете, но, видимо, высмотрел, потому что вдруг резко успокоился и даже заулыбался – правда, немного кривовато. Словно с издевкой. Последнего я уже вынести не смогла и резко ткнула кулаком под вражеские ребра. Только после этого Алекс освободил мою шевелюру от своих лап и отступил на шаг.
– Так где тебя носило, Одуванчик? – уже почти без следа недавнего гнева произнес он.
– Не называй меня так! – Огрызнулась я, поспешив увеличить расстояние между
– А как называть? – Ошарашил неожиданным вопросом сосед. Я даже от попытки поправить прическу отвлеклась. Что это, неужели меня удостоят нормальным обращением? Но нет, мистер олень был верен себе, ибо продолжил с ехидцей: – Что там у нас по ночам цветет? Дурман? – Алекс смерил меня оценивающим взглядом и уже тише, как бы про себя добавил: – А что? Вполне подходит! Дурман от слова «дура».
– Можешь обращаться на вы и по фамилии! – Обозлилась я. – А еще лучше сразу привыкай говорить «уважаемая мисс репортер года»!
– С таким подходом ты и до должности младшего помощника уборщицы в нашей редакции не доберешься! – Заявил сосед, вальяжно прислонившись спиной к стволу и сложив руки на груди. – Ты чем думала, когда явилась среди ночи на съемки, вместо того чтобы мирно спать дома? А когда унеслась куда-то в дебри с бабником государственного масштаба? Кудряшками рассуждала? А я еще не верил, что все блондинки глуповаты от природы.
– Я русая! – Кажется, эту фразу пора было написать на табличке и повесить себе на шею. А лучше – прибить кое-кому на рогатый лоб.
– Конечно, конечно!– Закивал Алекс. – А глупость, значит, ты не отрицаешь? Правильно, умнеешь на глазах – бесполезно отрицать очевидное.
– Чем я думала, не твоя печаль, мистер лезу-не-в-свое-дело! И, если уж на то пошло, то совсем не тем, чем думают все те особы, которые уносятся куда-то с тобой. По масштабу ты, конечно, до уровня государства пока не дотягиваешь, но заметно, что очень к этому стремишься.
– Послушай, Аманда, – посерьезнев, произнес сосед, – ты уже не ребенок.
– Надо же! Заметил! – Восхитилась я, всплеснув руками.
– Ты не можешь вот так вот – беспечно и неосторожно – вести себя с посторонними мужчинами! Это крайне опасно, недальновидно, пагубно для твоей репутации и твоего будущего…
Перечисление грозило затянуться и мне пришлось его перервать.
– А с не посторонними, значит, можно? – Мои большие удивленные глаза должны были отменно смотреться со стороны – жаль, не было возможности достать зеркальце и оценить выразительность собственной мимики.
– С мужем можно, – не поддавшись на провокацию, продолжил читать нотацию Алекс, – или с женихом. Ты хоть представляешь, что я успел передумать, пока рыскал по лесу, разыскивая тебя?
– Конечно представляю! – Теперь уже закивала я. – Ты думал, что почти проиграл пари и придется выполнять условия.
– Какая же ты дура! – Откинув голову,
– Можешь обзываться, сколько хочешь! Но готовься к поражению, понял?! – Воинственно заявила я, вскинув подбородок и уперев руки в бока.
Фрэйл-младший резко шагнул ко мне и, склонившись, почти уперся своим носом в мой.
– А ты готовься, что еще одна, слышишь, всего одна такая выходка, – угрожающе прошипел он, – всего одно отступление от норм приличия, и я тебе такое устрою…
– Что устроишь? – Я тоже подалась вперед, и расстояние между нашими носами уменьшилось до несуществующего. – Что ты мне можешь устроить? Отцу пожалуешься?
Наверное, мы бы осуществили то, что не удалось Феррану и Руперту – подрались, но тут со стороны площадки донеслись грохот, звон и истошный женский визг, и, не сговариваясь, мы бросились туда.
Под обеденным тентом пятью часами позже…
– Так где, говоришь, ты была между полуночью и половиной первого? – Голос мистера Трулли звучал утомленно. И не удивительно – дело близилось к утру.
– Гуляла. – Сообщила я, понимая, что делаю глупость, но сочинить что-то правдоподобное сходу не удавалось.
– Так и запишем «гу-ля-ла». – По слогам повторил детектив, старательно выводя слова в протоколе.
– Ночью? В лесу? – Влез в ход допроса симпатичный молодой констебль, буквально фонтанирующий неестественным в столь поздний, или скорее ранний, час рвением и энтузиазмом.
В нашем городке он был пришлым – перевелся откуда-то пару месяцев назад – и потому мне незнакомым. Мистер же Трулли был одним из тех, кто частенько приходил к моим родителям поиграть в карты. Подняв усталые глаза на подчиненного, детектив смерил его укоризненным взглядом и снова уткнулся в бумажки.
– Где именно ты гуляла, Аманда? – Продолжил он терпеливо.
– Э-э… – Сообразительность начисто мне отказала, и я никак не могла придумать, что же ответить на этот вопрос. Описать корягу, на которой сидела? Полянку, где ругались режиссер с актером, и бревно, возле которого я едва не откусила нос несносному соседу? И пусть констебль отправляется в лес и изучает мой запутанный маршрут?
– Простите, что вмешиваюсь, – донеслось сзади, – но, может, лучше я отвечу?
На мое плечо легла тяжелая ладонь и слегка его сжала. Лишь ощутив ее тепло, я поняла, как продрогла. И отупела, потому что даже не сразу поняла, кому именно принадлежат рука и голос.
– И ты здесь? – Вздохнул детектив и кивком указал на соседний со мной стул.
– Но это же не по правилам допроса! – Возмутился констебль.
– Доунс, не лезь! – Осадил его мистер Трулли. – У нас в Лайтхорроу свои правила. У тебя есть, что рассказать, Алекс? – Обратился он к плюхнувшемуся на предложенное место Фрэйлу-младшему.