Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 2
Шрифт:
Моим людям помогут.
А потом я снова направился к машине.
Впереди ждала долгая дорога.
Интерлюдия.
Главврач схватил заведующего приёмным отделением за рукав халата и резко притянул к себе.
— Слушай сюда, — прошипел он. — Этим четверым всё по высшему разряду. Зелья регенерации, палаты люкс, личный уход. Никаких «можно было бы и подешевле».
— Зачем так переплачивать? — попытался возразить тот, щурясь. — Обычного антидота
Усатый внезапно врезал ему кулаком в плечо, не сильно, но достаточно, чтобы подчинённый присмирел.
— Ты вообще знаешь, кто их привёз? — главврач достал из кармана визитку, которую только что получил от молодого барона, и показал её заведующему. — Это Пестов. Владелец алхимической мануфактуры. Его зелья есть на каждом военном складе. У каждого уважающего себя боевого офицера в поясной аптечке имеется хотя бы один пузырёк.
Медик взял визитку, пробежал по ней взглядом и побледнел.
— Пестов?.. Такой же, как на этих флаконах?
— Он самый.
— Но…
— Заткнись и слушай, — главврач притянул заведующего ещё ближе, понизив голос до шёпота. — Если ему что-то не понравится, лишит нас эликсиров. Запретит продавать. И всё, мы банкроты.
— Банкроты? — глава приёмного отделения фыркнул. — Да у нас же полно других поставщиков!
— Ты сам-то понимаешь, что говоришь? — главный медик зло усмехнулся. — Его зелья единственные, которые действительно ставят на ноги. Остальные это блеф. А если вспомнить, как Пестов обошёлся с теми, кто перешёл ему дорогу…
Врач щёлкнул пальцами перед самым носом подчинённого:
— Полгода назад на его усадьбу напали. Разграбили дом. Сожгли. И что ты думаешь? Через день Кирилл Павлович разослал всем торговцам список этих наёмников. Полный запрет на продажу любых эликсиров.
— И что?
— Половина тех ублюдков уже сдохла, — усатый медик зловеще ухмыльнулся. — А те аптекари, кто осмелился продать наёмникам эликсиры… Их теперь в чёрных списках вечно держат. Ни один уважающий себя торговец не рискнёт связываться с теми, кого Пестов ввёл в немилость.
Заведующий сглотнул. Он начал понимать масштаб.
— Так что запомни, — главврач ткнул его пальцем в грудь, — его люди для нас как родные. Чтобы лизали им ноги, если попросят. Понял?
— Понял, — быстро буркнул он. — Чего тут непонятного…
Главврач отпустил подчиненного, поправил халат и направился в приёмный покой, где уже лежали раненые рабочие и охранники.
— И да, — бросил он через плечо, — если кто спросит, скажи, что я лично за ними наблюдаю.
Телепорт из «Яковлевки» в «Екатеринино» подействовал на меня как ледяной душ.
Из пятидесятиградусного ада я попал в осеннюю прохладу.
Даже не ожидал такого
Выдохнул, чувствуя, как кожа покрывается мурашками от внезапного перепада температуры.
Дорога до столицы заняла больше десяти часов.
Я ехал почти без остановок, лишь раз подзарядил аккумулятор макром и подлил бензина.
Пейзажи за окном менялись: от полей до лесов, а ближе к столице, создавая заторы, на дороге то и дело появлялись большие группы повозок, гружённых продукцией.
Крики извозчиков, скрип колёс, запах навоза.
Приходилось сильно снижать скорость и давить на клаксон, чтобы кто-нибудь вообще уступил дорогу.
К вечеру я уже начал клевать носом.
Пришлось остановиться у ручья, умыться ледяной водой и выпить четверть флакона бодрящего эликсира. Горький, гадкий, но глаза сразу прояснились.
Остановился в гостинице «Золотая антилопа» на окраине.
Название было сказочным, а само место действительно уютным: двухэтажное здание с резными ставнями, запахом дерева и свежих специй.
Хозяин — бородатый мужчина в кожаном фартуке, выбежал на крыльцо, едва я въехал на территорию.
— Добро пожаловать, путник! Номера свободны, ужин ещё горячий.
— Баня есть? — спросил я, вылезая из машины.
— Дровяная, как и положено, — он ухмыльнулся, обнажив потемневшие от времени зубы. — И банщики тоже отличные.
Я кивнул, с наслаждением потягиваясь.
Через два часа я уже нырял в холодную купель, закрывая глаза от удовольствия.
Баня, веники, чередование горячего пара и ледяной воды — всё это смыло с меня пыль, пот и следы крови скорпиона.
Остатки бодрящего эликсира всё ещё работали.
Но я знал, что стоит плотно поесть, и я тут же завалюсь спать.
И не факт, что засну на подушке, скорее всего, ещё до того, как голова коснётся её.
Утро в «Екатеринино» встретило меня прохладным ветерком и запахом свежеиспечённого хлеба.
Надев запасной тёмно-синий сюртук, я направился в администрацию.
Здание, как и в «Яковлевке», было построено из чёрного обсидиана, видимо, таков был колониальный стандарт для этого сектора миров.
Тяжёлые двери, мрачные коридоры и тот же взгляд чиновника за конторкой: «Очередной проситель».
— Барон Пестов. По протекции губернатора Суханова.
Чиновник вздохнул, но поднялся:
— Его превосходительство уже давно ждёт.
Ждёт?
Я взглянул на часы в приёмной: до назначенного времени оставалось две минуты.
Генерал-губернатор Горшков — мужчина лет пятидесяти, с брюшком, но цепким взглядом, развалился в кресле, изучая меня, словно ждал целую вечность.
— Вы опоздали, барон, — сказал он, не вставая.