Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Шрифт:
глубоким философским затруднением — проблемой смысла истории.
Поиск понятийной формы
Обсудим основные значения самого термина «смысл». Смысл
может пониматься в рамках лингвистики как семантическое
содержание слова, предложения, текста. 67 Далее такие смыслы,
которые можно назвать лингвистическими, или семиотическими,
оставим за скобками нашего анализа.
Обобщения
фильма, спектакля, обряда), которые можно назвать культурными
смыслами, также не являются предметом нашего внимания.
Не будем говорить и о личностных смыслах, смыслах как
переживаниях конкретных людей, групп, сообществ, т. е.
о психологических смыслах.
Нас интересуют философские смыслы, претендующие на
объективность и общезначимость. Именно в этом значении говорится
о смысле жизни (вообще), о смысле истории (вообще), о смысле любви
(вообще) и т. д. Заметим опять же, что в содержательных философских
вопросах нет общепризнанности, раз и навсегда установленного
консенсуса относительно открытий и истин, но это вовсе не мешает
философским позициям претендовать на объективность и
общезначимость.
Разумеется, при внешнем взгляде такие философские смыслы
можно отнести к понимаемой широко категории культурных смыслов,
поскольку любая философия строится в рамках некоторой культуры
или пересечения культур. Однако культурологический взгляд является
имманентно релятивистским: любой культурный смысл оправдан, и ни
одному нельзя дать преимущества. Специфика философского смысла
состоит не только в его претензиях на общезначимость (это касается и
религиозных, и политических ценностей, также имеющих природу
культурных смыслов), но также в особой абстрактной аргументации.
Смысл истории — это, прежде всего, смысл исторических
изменений. Поставим два вопроса: что в человеческой истории
остается неизменным, и какие изменения следует считать наиболее
существенными.
67 Именно при таком понимании термина «смысл» обычно отвергается сама
проблема смысла истории, см., например: [Хоцей, 2005].
236
Рассмотрим требования к понятийной форме смысла истории. В
поиске адекватной понятийной формы необходимо учесть ее
потенциальную разномасштабность. Она должна подходить как для
осмысления всей человеческой истории, так и для
— явлений, даже весьма малой размерности. Еще одной важной
априорной характеристикой искомой формы является ее открытость в
будущее.
Будущее открыто, но только отчасти
Предопределен или нет дальнейший ход человеческой истории?
Оба крайних ответа не верны. Тезис о полной предопределенности,
т. е. о наличии однозначных моментов и периодов, которые настанут в
будущем, симметрично тем, что уже имели место в прошлом,
противоречит всему известному нам о случайности, вариативности
множества процессов, а также о свободе действий индивидов, групп и
больших обществ. Кроме того, замкнутая в аспекте будущего
мыслительная форма смысла истории (например, путь к Страшному
Суду или всеобщему благоденствию) оказалась бы не зависимой от
смысла исторических явлений, догматической.
Журналистским штампом стал тезис о полной открытости,
абсолютной непредопределенности и непредсказуемости будущего
человеческих обществ, однако он также не верен, поскольку при
сохранении некоторых базовых условий очень многое в человеческом
бытии сохранится, а значит — предопределено. Так, в глобальном
масштабе, при отсутствии тотальных разрушительных бедствий можно
смело утверждать, что через 5, 10 и 50 лет в мире останутся
государства, города, церкви, музеи, школы и университеты. Больше
или меньше станет государств (например, по критерию признания
ООН), больше или меньше будет университетов (официально
зарегистрированных и реально ведущих обучение) — это уже вопрос
исторической динамики. Важно, что они будут и это предопределено в
рамках заданного базового условия.
В масштабе отдельного индивида предопределено, что каждый
живущий человек умрет, но не предопределено, когда именно. Многое,
но отнюдь не все, в судьбе каждого человека определяется тем, в какой
семье, в каком месте и в какой стране он вырос, его социальным
окружением, происходящими вокруг него и с ним процессами и
событиями.
То же можно сказать и о социальных целостностях всех
промежуточных масштабов (о группах, организациях, социальных
слоях, поселениях, провинциях, странах).
237
Итак, будущее любого масштаба отчасти определено, задано, а
отчасти весьма вариативно и зависит от тут же складывающихся
условий, от свободных решений и действий.