Идет розыск [Полный вариант]
Шрифт:
Надо сказать, что преступление у ворот завода по производству лимонной кислоты занимало в его размышлениях немного места. Хотя, проглядев сегодня перед оперативкой у генерала материалы этого дела, он остановился на протоколе осмотра места происшествия и остался им недоволен: небрежно, торопливо составлен. Да и план тоже. Впрочем Федор Кузьмич понимал, откуда взялась небрежность и торопливость. Над этими материалами все равно работать не придется, преступление почти очевидное и раскроется как бы само собой, ведь все про преступника известно. Так чего зря
И Цветков перешел к другим неотложным делам. Среди них было и то, которое он собирался поручить Лосеву.
Никак оно на раскрытие не шло, это проклятое дело на Лесной улице. Главная сложность тут заключалась в потере времени. Поначалу дело было квалифицировано как самоубийство. И только сейчас, месяц спустя…
Но тут Федор Кузьмич подошел к одной из комнат своего отдела, самой большой, где обычно утром на пятиминутку собирались его сотрудники. Из-за двери слышался гул голосов.
Между прочим Цветков, проходя по коридору мимо одного из «карманов», где обычно дожидались приема вызванные сотрудниками люди, заметил в кресле у окна пожилую женщину и тут же вспомнил ее и дело, по которому в качестве свидетеля эта женщина могла быть вызвана тем же Шухминым, кстати говоря.
Поэтому, войдя в комнату, Федор Кузьмич поискал глазами Шухмина и, обнаружив его массивную фигуру за чьим-то столом, уже заранее, еще по другому поводу им недовольный, спросил:
– Ты, Шухмин, на какой час Корочкину вызвал?
Петр, застигнутый этим вопросом врасплох, отвлекся от какого-то интересного разговора с Денисовым и Лосевым и легкомысленно ответил:
– Ох, не помню, Федор Кузьмич… – однако, тут же почувствовав настроение начальства, спохватился и воскликнул: – Ах да! На десять, Федор Кузьмич. Точно на десять.
– Ну, а почему она тебя уже дожидается? – окончательно рассердился Цветков, уловив нехитрый Петин маневр. – Ей что, делать дома нечего? Да нет, – поправил он сам себя. – Она же еще работает. Где, а?
– Второй часовой завод. Сборщица, – пробурчал Шухмин.
– Так. Значит, ей на заводе нечего делать, так что ли?
«Теперь завелся», – с тоской подумал Петр и оглянулся на товарищей со слабой надеждой найти у них сочувствие
– Всех предупреждаю, – сухо произнес Цветков, усаживаясь за один из столов и кладя перед собой папку с суточной сводкой: – Еще раз предупреждаю: беречь время людей, как свое.
– Наше очень берегут, – проворчал Петр.
– Ты делай, что от тебя зависит, – сухо возразил Цветков. – Тогда и от других можешь требовать.
– Он хочет дать ей время психологически адаптироваться в новой обстановке, – иронически заметил Лосев.
– Сам еще не адаптировался, раз ведет себя так, – отрезал Цветков, раскрывая папку. – Пока она ждет столько времени, только изнервничается. Вот и бейся с ней тогда, располагай к откровенности
Хоть бы, кроме уважения к людям, интересы дела учитывали, специалисты,
– последнее слово Федор Кузьмич произнес с ударением, досадливо и ядовито, потом взглянул на Шухмина и коротко приказал: – Иди. Займись с ней. И чтоб последний раз разговор у нас об этом был.
Провожаемый взглядами, Шухмин поднялся и молча вышел. Когда Цветков находился в таком настроении, всем лучше было помалкивать.
Только новый сотрудник Виктор Усольцев все же счел нужным заметить:
– Да, уважения к людям нам иногда не хватает.
Цветков взглянул на него поверх очков, которые он уже водрузил на нос, но, вопреки обыкновению, промолчал. Да и все сделали вид, что реплики этой не слышали.
Только Лосев обменялся взглядом со своим другом Игорем Откаленко.
Между тем Федор Кузьмич, достав из папки суточную сводку происшествий по городу, сухо произнес, все еще не остыв от раздражения:
– Так вот, значит, сводка, и что тут нас касается.
Он начал медленно читать, давая возможность слушателям усвоить каждое из происшествий, но, дойдя до событий у ворот завода по производству лимонной кислоты, сводку отложил и недовольным тоном произнес:
– Вот так оно и получается. Теперь, видите, Шухмина нет. А он на это происшествие как раз и выезжал.
– А что там все-таки произошло? – не утерпев, спросил Лосев.
– Ну, в общих чертах произошло вот что.
И Цветков коротко изложил то, что уже обсуждалось на оперативке у генерала, и в заключение добавил, сняв очки:
– Дело это у нас на контроле, но к себе забирать не будем: на раскрытие легко идет.
– Но интересно, – снова подал голос Лосев. – Зачем он все-таки наезд совершил?
– Задержим – узнаем, – мрачно откликнулся Игорь Откаленко. – Недолго ждать. Завтра домой вернется.
– То ли вернется, то ли не вернется, – покачал головой Лосев. – Он же думает: два убийства за ним. После этого не очень-то домой потянет. Не такой уж он дурак, я полагаю. Понимает, что ждут его там.
– Но груз-то все равно надо сдать, как положено, – вмешался Денисов. – Так что на фабрику они явятся.
– То ли явятся, то ли нет, – задумчиво повторил Лосев.
– Они, наверное, место происшествия и не осматривали, как положено? Раз все так ясно, – с упреком и чуть ревниво спросил Откаленко.
– По-быстрому, – недовольно ответил Цветков и снова водрузил на нос очки. – Это дело у нас на контроле, – и, взглянув поверх очков, добавил: – У тебя, Лосев. И еще заберешь к себе дело по Лесной. Там по-новому надо начинать. Потом зайдешь ко мне… с Усольцевым.
– Слушаюсь, – коротко откликнулся Лосев.
– А теперь дальше пойдем, – заключил Цветков.
И принялся снова все так же неторопливо читать сводку…
После окончания пятиминутки Лосев вернулся к себе в комнату и позвонил в районное управление капитану Егорову, давнему и доброму своему знакомому. Тот оказался на месте.