Идет розыск [Полный вариант]
Шрифт:
Звали женщину Маргарита Евсеевна. Возле ее стола собралось еще несколько работников бухгалтерии, несказанно встревоженных вчерашним ужасным происшествием. Все они немедленно побросали работу, как только узнали, что за посетитель пожаловал к ним. И приободренная их всеобщим вниманием и даже сочувствием, Маргарита Евсеевна самоуверенно и пренебрежительно сказала Лосеву после того, как он изложил причину своего визита:
– Я, молодой человек, знаю свое дело прекрасно.
Меня вообще учить не надо. Во всяком случае этому делу, –
И Виталий ответил, пожалуй излишне сердито и как бы насмешливо:
– Во-первых, я в данном случае для вас не молодой человек. А во-вторых, – язвительно продолжал Виталий, – я не собираюсь вас учить. Но вот попросить вас кое о чем придется, уж извините.
Маргарита Евсеевна небрежно пожала плечами.
– Что же вам угодно?
– Документы, по которым была отпущена эта самая лимонная кислота. Ведь остались же у вас какие-то документы?
– А как же иначе? – улыбнулась молодая женщина, обнажив ровные перламутровые зубы. – Вот, пожалуйста, товарно-транспортная накладная и доверенность фабрики на имя этого Борисова. Видите, все по форме, все печати и подписи на месте.
Она положила перед Виталием бумаги. Товарная накладная его мало интересовала, а вот доверенность Виталий внимательно изучил.
– Да, – наконец сказал он. – Доверенность на первый взгляд сомнений не вызывает, это верно.
– Ну, а на второй? – насмешливо осведомилась Маргарита Евсеевна.
– А на второй, если бы вы удосужились бросить на нее второй взгляд, возникают по крайней мере два вопроса. И у вас возникли бы.
– Вот как? Интересно даже, какие?
– Сейчас скажу. Но прежде хотелось бы знать: вы видели паспорт гражданина Борисова, держали его в руках?
– А как же. Держала и видела.
– Прекрасно. А как выглядит этот гражданин Борисов?
– Это имеет значение?
– Да, имеет.
В прекрасных глазах молодой женщины впервые мелькнуло беспокойство.
– Постараюсь вам его описать, – не очень уверенно сказала она. – Высокий, чуть, правда, пониже вас.
– Стройный. В красивом импортном сером пальто, в шляпе, тонкое лицо… Ну, симпатичное… – она поколебалась и добавила. – И улыбка симпатичная.
Правда, Любочка? Ты его видела.
– Да, – настороженно кивнула одна из женщин. – Вполне симпатичный гражданин.
– А сколько ему на вид лет? – спросил Лосев.
– Ну, наверное, лет тридцать, тридцать пять, – пожала плечами Маргарита Евсеевна.
– Ошибаетесь, – мягко, даже сочувственно возразил Лосев. – Ему уже эдак под восемьдесят. Не заметили, выходит?
– Вы меня не разыгрывайте, моло.. товарищ, – сердито поправилась Маргарита Евсеевна. – У меня еще пока что глаза есть.
– Это не я вас, это он вас разыграл, – сухо возразил Лосев. – Ведь по паспорту ему уже восемьдесят лет.
– Что?!.
– Да, да. Стоило вам только повнимательнее посмотреть на его паспорт. И, кстати, на фотографию там.
– А
– Ага. Значит, переклеил. Это вы тоже не заметили?
– Это я не обязана замечать, – резко возразила Маргарита Евсеевна. – Я не криминалист, а бухгалтер. И год рождения не обязана смотреть! Доверенность есть? Есть. И все.
– А печать на доверенности вас устроила? – поинтересовался Лосев. – И штамп тоже? Вы посмотрите на них. Все вы, товарищи, посмотрите. Полезно. Ведь липа же, неужели не видно? Невооруженным глазом.
Доверенность пошла по рукам.
Печать и штамп там были, очевидно, выполнены кустарным способом: буквы кое-где покосились, герб в середине печати вообще не был до конца прорезан, а на штампе, где буквы плясали так же, как и на печати, в названии министерства оказалась даже грамматическая ошибка.
– Ой! – воскликнула одна из сотрудниц. – Это просто кошмар, если так вот вглядеться.
– Грубая работа, – мрачно объявил мужчина-бухгалтер. – Впору сразу было милицию звать.
Все вокруг понуро молчали.
– И это не все, – продолжал Лосев. – Отнеслись бы к делу внимательно, заметили бы еще одну странность в этой доверенности.
Окружающие снова насторожились. Маргарита Евсеевна, до этого непрестанно прикладывавшая платочек к носу и глазам, замерла, скомкав его в кулачке, и с испугом посмотрела на Лосева.
– Откуда эта машина к вам пришла? – спросил Виталий.
– А черт ее знает теперь, откуда она пришла, – в сердцах воскликнул мужчина-бухгалтер.
– Теперь-то понятно, что черт ее знает, откуда, – усмехнулся Лосев. – Но тогда вы же считали, что она из-под Житомира, так или нет?
Он посмотрел на Маргариту Евсеевну, и та, промокнув платочком глаза, тихо ответила, не поднимая головы:
– Так…
– Ну, вот. А госзнак машины посмотрите какой здесь указан, – Лосев протянул доверенность Маргарите Евсеевне. – Серия какая?
– КРУ, – неуверенно произнесла та, взглянув на доверенность в его руке и словно боясь сама к ней прикоснуться.
– И что это значит? – спросил Лосев.
– Откуда я знаю, что это значит, – плачущим голосом произнесла Маргарита Евсеевна. – Долго вы меня еще будете терзать?
– Некоторое время придется, – ответил Виталий. – Так вот. Видите, что получается? Госзнак на машине, которая пришла к вам якобы из Житомирской области, принадлежит Крымской области. Не странно ли?
– Я что же, по-вашему, и в этих дурацких номерах должна разбираться? – со злостью и отчаянием воскликнула Маргарита Евсеевна. – Я ничего в этом не понимаю! И не обязана понимать! Не обязана!
Она даже стукнула кулачком о свой стол.
– Да, – согласился Виталий. – Не обязаны. Но если бы вы обратили внимание хотя бы на все остальное и не выдали бы груз, то, кроме всего прочего, остался бы жив человек и не был бы ранен другой. А это, на мой взгляд, важнее любого груза.