Иди за мной
Шрифт:
«Кстати, надо бы разбудить Лариона, сама сиятельная особа так рано встать не соизволит». Ему точно никогда не приходилось просыпаться от громких криков наставников, которые тычками и окриками подгоняли зазевавшихся сонных детей.
Ларион даже здесь, в захолустном трактире, стремился обустроиться с комфортом: заплатил за несколько мест в самой большой комнате и жил в одиночестве. Чтоб никто не беспокоил. «Всё у Лариона в жизни легко. Он и к экспедиции относится как к приключению, возможности развлечься, испытать новое, чтобы потом было чем удивлять девиц». Я мотнул
Я постучал в комнату Лариона несколько раз, он не отвечал. Мне надоело торчать в коридоре, я решил не церемониться и вошёл внутрь. Ларион лежал, спрятав голову под подушкой.
— Вставай. Пора.
— А, Кит, это ты. А я-то думал, что все шумные создания Тьмы собрались в одном месте, чтобы не давать мне спать. Уйди.
— Если не встанешь, я на тебя кувшин холодной воды опрокину.
Ларион, по предыдущему опыту прекрасно зная, что так и будет, нехотя с кислой миной на лице вылез из кровати.
— Доволен, изверг?
— Угу, доволен.
Любит Ларион изображать из себя тонкую натуру. Однако, надо отдать ему должное: впечатление изнеженности, которое он производит, крайне обманчивое. Если бы я не знал его поближе и не видел, каким он может быть в бою, то, как и большинство, считал бы его недалёким капризным баловнем.
В коридоре встретил Лотти. Её глаза вспыхнули хищным блеском. Она с жеманной миной направилась в мою сторону, на ходу поправляя белый передник.
— Доброе утро, мар Кит! Так рано встали.
— Доброе утро. Много дел сегодня. — Я вежливо улыбнулся и постарался пройти мимо. Но Лотти ловко перегородила мне дорогу.
— Может, я смогу помочь? — она кокетливо повела плечами.
— Вообще-то, можешь помочь. Проследи, чтобы нам вовремя подали завтрак, — жестковато ответил я и ушёл. Уж лучше так, чем давать девушке ложные надежды.
Удивительно, но наши спутницы к завтраку не опоздали. Даже Амелия. Видимо, под влиянием Лиатрис все трое были одеты в широкие брюки. Мари Орсо увидела девушек, заохала и схватилась за сердце:
— Мари в штанах. Конец света! Нынешние юницы совсем границ не знают. Не то, что в наше время. Ох, как прекрасно прошлое, всё самое лучшее осталось позади. — Трактирщица шаркающей походкой отправилась прочь, но причитать не прекратила. — Что ждёт впереди? Ничего хорошего! Это ж надо.
«Какие тут патриархальные взгляды. Мари Орсо лучше в столице не появляться. Если её брюки в такое замешательство привели, то современные наряды модниц совсем с ума сведут».
Подошёл недовольный Ларион. Он хмуро поглядывал на Амелию. Та весело болтала с нахального вида постояльцем.
— Некоторые мужчины совершенно не умеют держать себя в руках в присутствии молодых особ. Такое поведение не может не раздражать.
Я хмыкнул. Подобные эмоции Ларион в последнее время испытывал удивительно часто. И когда он уже сам себе признается в собственных чувствах?
— Может, дело не в мужчинах, а в молодой особе? — уклончиво спросил я.
— Думаешь,
— Конечно, нет, — поспешил возразить я.
Ларион тут же смутился своей несдержанности.
— Обязанность каждого мужчины защитить женщину от неприятностей, — добавил я, — и если ты думаешь, что у Амелии трудности, то должен помочь.
Я изучающе посмотрел на Лариона. «Интересно, как он воспримет мой совет. Решится ли на что-нибудь? Или продолжит изводить себя и доставать Амелию колкостями и ироничными шуточками?»
После завтрака мы погрузили вещи, расселись по местам в открытой повозке и поехали. Лошадь-тяжеловоз бодро тащила наш экипаж по городу. Солнце ещё не успело подняться высоко, а горожанки уже спешили в лавки. Шумных гуляк не было, наверняка, где-то отсыпались.
Выехали из города, и стук колёс по каменной мостовой сменился тихим шуршанием песчаной дороги. Запах свежескошенной травы приятно освежал. Тишину деревенского утра нарушали только крики мальчишки-возницы. Покачивание повозки убаюкивало. Ветер трепал волосы, и это сильно не нравилось девушкам. Они то и дело поправляли выбившиеся из причёсок прядки. «Зачем им вообще причёски в Лесу?»
Я взглянул на Лиатрис. Она, наконец-то, перестала меня дичиться и обходить стороной. «Робкая. Из-за невинного порыва чувств сквозь землю была готова провалиться. Лиатрис так сильно изменилась всего за пару дней. Появилось в её взгляде и лице что-то новое, живое. Привлекательное. И кажется, я начинаю увлекаться». Я улыбнулся. Но мысли о предстоящем вернули тревогу. Я посмотрел на друзей, и тягостное противное чувство затопило душу. Сомнения грызли изнутри. «Может, всё-таки отказаться от запланированного? Нет, нужно довести всё до конца!»
Остановились на окраине деревушки. О том, что идём в Лес, конечно же, молчали. Кривотолки ни к чему.
Любопытный возница, ещё совсем юный, всеми силами хотел казаться взрослее, поэтому панибратским тоном поинтересовался:
— А куда это вы, уважаемые, направляетесь?
Амелия выдала заранее заготовленную фразу:
— Изучаем местный деревенский фольклор.
Мальчишка нахмурился:
— Фольклор? Это чего? Рыба такая?
— Почти. — Я едва заметно усмехнулся. — Жди нас здесь в этом месте. Вернёмся через несколько часов.
Всё. Впереди только Лес.
14
Утро выдалось суматошным. Амелия от радости беспрерывно болтала и бестолково бегала туда-сюда. Она настояла, чтобы Тови, ну и мы заодно, обязательно сегодня уложили волосы. Амелия долго колдовала над Товианной, и получилось очень даже мило: кудряшки красиво улеглись, усмирённые изящным гребнем и заколками. Мои же волосы она заплела в замысловатую косу.
Наше появление в штанах произвело сногсшибательное действие на мари Орсо. Очень уж она распереживалась. «Надо бы подарить трактирщице мой успокаивающий настой из травок. А то она как цветок, переполошник называется. Или лучше не настой, а сразу настойку. Тогда точно поможет».