Иди за мной

Семенова Екатерина Александровна

— Знаешь, как говорят? За спиной успешного мужчины всегда есть женщина, которая толкает его вперёд.

Ларион презрительно скривился, но ответить не успел, так как в этот момент Рофальд поскользнулся, нелепо взмахнул руками и оказался в сугробе. Он весь вывалялся в снегу: на одежде, сапогах, длинных тёмных волосах осели пушистые снежинки.

— Ты как дебелый ошкуй! — засмеялась я.

Рофальд метнул на меня сердитый взгляд, но потом смутился и насупился.

— Лиатрис, разве так можно? Это очень безнравственно — обзываться, — осудила меня Товианна. Она подошла к Рофальду помочь отряхнуться от снега.

Я непонимающе

уставилась на друзей. Все напряжённо молчали. Только Кит озадаченно посмотрел на меня и спросил:

— Трис, а что такое дебелый ошкуй?

— Ну как же. Это толстый северный мишка. Рофальд же весь белый от снега, вот и похож на большого белого медведя.

Раздался дружный смех.

— А мы подумали, что ты Рофальда обругала последними словами, — потешался Ларион. — Ты впредь тщательнее выбирай выражения. А то с таким деревенским просторечием, и до беды недалеко.

— Ларион, хватит язвить, — остановил его Кит. — Всего лишь досадное недоразумение. — И с улыбкой добавил: — Рофальд, а ты, и правда, вылитый дебелый ошкуй.

Все снова засмеялись, даже Рофальд. А я почувствовала себя неотёсанной деревенщиной.

Поднялся ветер и смёл с холма серебристую пыль снега. Я сидела на бревне и уже начала постепенно примерзать к нему. Хоть морозная загадка и будоражила мой ум, как же будет приятно вернуться в тёплое лето.

Амелия, Ларион и даже Тови возились на берегу, кидаясь снежками. «И откуда у них столько энергии в такую холодину. Поскорее бы они наигрались, может, тогда обратно пойдём», — хмуро размышляла я. Рофальд дурачиться с ними не хотел и стоял около меня, меланхолично разглядывая окрестности. «А ведь он скучает по дому, — подумала я. — Наверное, вспоминает родные места». Вдали Кит бродил по озеру, задумчиво раскидывая снег сапогами.

Ужасный звук трескающегося льда, взметнувшиеся вверх обломки вперемешку со снегом заставили меня вскочить на ноги. Огромное сизо-серое чудовище, уродливое существо с зубастой мордой, проломило лёд недалеко от того места, где стоял Кит. Он пошатнулся и упал. Чудовище высунулось из воды, запрокинуло заострённую морду на длинной шее, заревело и ударило мощными ластами по льду. Кита швырнуло в ледяную воду.

— Кит! — услышала я голос, полный боли и отчаяния. Свой голос. Я, не помня себя, бросилась к озеру. Кто-то, кажется, Рофальд схватил меня и оттащил от воды. Он прав, сейчас от меня мало толку. Я упала на колени и застыла на месте, размазывая слёзы по лицу.

26

Утро не задалось. После вчерашнего происшествия всё валилось из рук. «Эти загадочные огни, они чуть не сгубили Амелию». Подозрения грызли изнутри. Я потёр виски, отгоняя тревожные мысли. «Нужно размышлять разумно, а не строить догадки. И надо как-то привести себя в порядок, — подумал я, пытаясь пригладить непослушные волосы. — Не ходить же как попало. Так и до состояния пещерного человека недалеко».

Вчера разговор получился кратким и прошёл не очень гладко, но я думаю, мои намерения предельно ясны. Друзья ничего не заметили. Только Ларион съязвил насчёт моего рвения.

После утренней болтовни и уже ставшими привычными сборов стало лучше. Все заметно воспряли духом. Амелия очень кстати вспомнила, что храм Света должен быть рядом с заколдованной водой. Отбросив эпитет и сосредоточившись на главном слове «вода», мы отправились искать ближайшую воду — озеро. Оно было отмечено на карте,

но очень приблизительно, как и практически вся остальная местность на этой сомнительной карте, так что доверия к ней было мало. Наскоком найти не получилось, озеро мы безуспешно искали несколько часов, устали и остановились на обед. После небольшой уютной посиделки (как-никак, последний день праздника), мы снова оживились и приободрились. Настолько, что разошлись по Лесу для предварительной рекогносцировки. Идея разделиться, чтобы поискать озеро, мне пришлась не по душе, но лишаться прогулки наедине с Трис не хотелось. Ларион утверждал, что он полностью восстановился после вчерашней световой сферы, да и Рофальд не давал повода усомниться в своих способностях. При случае, я уверен, оба смогут защититься и защитить своих спутниц.

Во время поиска, которую Трис восприняла больше как прогулку по парку, в ней проснулся бесёнок, жизнерадостный и бойкий. Она с азартом носилась по Лесу, мне пришлось ещё и догонять. Судя по её энтузиазму, так могло продолжаться долго. Разговор всё никак не завязывался, помогла случайность. Кусты, недалеко от того места, где проходила Лиатрис, зашевелились, оттуда выпрыгнул заяц и стремглав умчался. Но Трис успела испугаться и прижалась ко мне.

— Это всего лишь заяц. — Я бережно приобнял её.

Трис засмеялась и дёрнулась, чтобы убежать, но я не пустил. Стиснул и плотнее прижал к себе.

— Не убегай, озорница, — прошептал я, наклонился и легонько коснулся губами её губ. Едва дыша, я медленно отстранился, вглядываясь в лицо Трис. Она выглядела ошеломлённой, но и необыкновенно прелестной. Я с трудом боролся с желанием поцеловать её бархатистые мягкие губы ещё раз. Трис удивлённо и как-то беспомощно смотрела на меня с блеском в глазах. Её щёки зарделись, и она, смущённо улыбаясь, уткнулась в мою грудь и спрятала лицо. «Вот же глупышка. Она так мило смущается». Я провёл рукой по её волосам, спине, крепко обнял. В груди разгоралось ощущение бесконечной нежности. Так много хотелось сказать, но поток нахлынувших чувств кружил голову и путал мысли.

Некстати мы услышали крики Лариона. Он звал нас. «Как же не вовремя», — мысленно простонал я. Пришлось возвращаться. И было ради чего. Ларион и Амелия наткнулись на интересную странность — иней в той части Леса, которую они успели обследовать. Ларион повёл нас к находке.

— Это великолепно! Я не припомню чего-то подобного. На лекциях, если мне не изменяет память, тоже ничего похожего не упоминалось. — Ларион был рад находке и по пути непривычно много говорил, не давая мне уйти. А мне так хотелось вернуться к Трис, поцелуй всё ещё не отпускал меня.

Когда стали появляться разрозненные пятна заиндевелой травы, все остановились, чтобы разглядеть их. Я, наконец-то, смог улизнуть. Но Амелия и Тови крутились неподалёку, так что мы с Трис смогли только перекинуться парой слов. Пришлось с сожалением вернуться к Лариону.

Чем дальше шли, тем сильнее подмораживало. Дорогу нам преградил отлогий холм, полностью покрытый не просто инеем, а настоящим мокрым снегом. Мы на него забрались без труда, но девушкам понадобилась помощь. От холода на лице Трис разгорелся нежный румянец. Он удивительно её красил и делал похожей на фарфоровую куколку. Я помог Трис подниматься на холм, а когда до вершины оставалось немного, воспользовался моментом, обнял её, такую хрупкую и стройную, и подтянул наверх.