Идол
Шрифт:
ГЛАВА 16
Алиса
Я бежала по лестнице, подворачивая ноги, чувствуя, как начинает щипать глаза, а к горлу подступает ком. Мне на самом деле плохо. Плохо оттого, что я отдалась его рукам, губам, шепоту, запаху и сильному телу. Маленькая глупая Алиска в какой-то момент вырвалась и забыла о той боли, что испытала. Игра не удалась, я проиграла… В голове вспыхивают его слова: «Больно уже не будет, доверься мне». Доверилась уже один раз! Больно было так,
Вбегаю в квартиру, зачем-то торопливо закрываюсь на все замки, будто за мной кто-то гонится. Облокачиваюсь на дверь, пытаясь отдышаться, только ничего не выходит — нет воздуха, кажется, я до сих пор дышу запахом моего Идола, он въелся в меня. Тело горит от его прикосновений, губы покалывает от поцелуев, а между ног мокро и пульсирует. И это тоже больно… Больно осознавать, что мне дико понравилось все, что он творил, и я хотела продолжения. Внутренняя маленькая дурочка опять хотела отдать ему всю себя без остатка. Чтобы он наигрался и выкинул.
— Тебе мало прошлого раза?! — словно ненормальная, кричу в пустоту, и из глаз брызжут слезы. Сползаю по двери на пол и закрываю лицо руками. — Дура ты! — рыдая, говорю сама себе.
Не хочу всего этого чувствовать, но ничего не могу с собой поделать. Меня скручивает в истерике, и тело горит, словно в агонии. Не хочу больше никаких игр, не хочу мести, не хочу его боли и эмоций, потому что больно только мне, а не ему. Лучше чувствовать себя пустой, чем напоенной ненавистью к Богдану, это разрушает меня, а ему все равно, он просто похотливое животное.
Не знаю, сколько прорыдала на полу возле входной двери, не помню, как поднялась на ноги, добрела до ванной и приняла душ, пытаясь смыть с себя его прикосновения. Я настолько эмоционально себя вымотала, что быстро выключилась, проваливаясь в спасительный сон.
Мне опять снилась моя маленькая сероглазая девочка. Сон, который преследует меня уже год. Она приходит ко мне в периоды эмоциональных срывов. Моя девочка снова горько плакала, утирая слезы маленькими ладошками. А у меня сердце разрывалось, я, как всегда, хотела ее утешить, но не могла этого сделать. Девочка не слышала и не видела меня. Она такая маленькая и одинокая в огромной серой комнате с обшарпанными стенами. Кажется, она застряла в этой страшной комнате без окон и дверей. И никто не сможет ее спасти, потому что ее не существует, она живет только в моей больной душе.
Просыпаюсь, по-прежнему чувствуя себя опустошённой, будто Богдан и мой сон вытянули из меня все жизненные силы. Пока умывалась, пришла к выводу, что как бы я этого не хотела, мое настроение и внутреннее состояние по-прежнему зависят от Идола. А я хочу вырвать его из сердца. Или спалить себя дотла, чтобы остался только пепел. Почему можно выпить таблетки и избавиться от ребенка, от маленького чуда, от жизни — самого ценного что может быть, а от дурных сжирающих душу воспоминаний таблеток нет? Несправедливо.
Надеваю черные брюки в обтяжку, черную блузку с белыми манжетами, сапоги, шарф, пальто. Не пользуюсь духами и косметикой, не надеваю шапку и не завтракаю —
Решаю пройтись пешком и привести мысли в порядок. Перекидываю сумку через плечо, засовываю руки в карманы и медленно выхожу со двора. Несмотря на снегопад, на улице не холодно, дышится легко и я глотаю воздух большими порциями. В кармане вибрирует телефон, и я читаю входящее сообщение:
«Какой кофе предпочитаешь по утрам?» — сообщение совершенно с незнакомого номера, и я полагаю, что ошиблись номером. Засовываю телефон в карман, сжимая его в руке, и иду дальше, рассматривая снег под ногами. А сама думаю, что это мило — вот так с утра спрашивать у кого-то, какой кофе он хочет. Нужно, наверное, ответить, что ошиблись номером, иначе будет обидно, если адресат не получит сообщение. Не успеваю вынуть телефон, как приходит еще одно сообщение:
«Круассаны, булочки с маком, корицей, кремом, слойки, пончики? Что хочет моя девочка?» — как красиво звучит «Моя девочка». Столько заботы в простом перечислении сдобы. Улыбаюсь чужому счастью и пишу, что ошиблись номером. Бреду дальше и в какой-то момент слышу, что по обочине позади меня едет машина. Не выдерживаю, оборачиваюсь, и сердце ускоряет ритм — за мной едет Богдан. Сначала застываю на тротуаре, смотря на его самодовольное лицо, а потом отворачиваюсь и ускоряю шаг. Ну что ему от меня нужно?! Пусть оставит меня в покое! Не хочу! Наигралась! Иду все быстрее и быстрее, но он обгоняет меня и резко тормозит. Выходит из машины в одной белой толстовке с закатанными рукавами и перекрывает мне дорогу. Как всегда, красивый, спортивный и самоуверенный. Ухмыляется, словно поймал в ловушку. Разворачиваюсь и быстро бегу назад, но Богдан догоняет, хватает за руку и резко впечатывает в себя.
— Доброе утро, детка! — смотрит блестящими глазами и показательно глубоко вдыхает.
— Я тебе не детка! Отпусти! — вырываюсь, но наши силы неравны.
— Тихо, — шепчет, сильнее вжимая меня. — Я всего лишь довезу тебя до университета.
— Спасибо, в водителях не нуждаюсь! — повышаю голос, привлекая внимание прохожих, но все обходят нас стороной.
— Боишься? — ухмыляется гад. Размахиваюсь, чтобы врезать ему кулаком по плечу, но он перехватывает мою руку. С бойцом бороться бесполезно.
— Нет! Я ни хочу больше тебя видеть. Просто оставь меня в покое!
— То есть добровольно не сядешь в машину?
— Нет!
— Ну хорошо…
Мне совсем не нравится, как он усмехается. Вскрикиваю, когда Богдан просто хватает меня и в секунду закидывает на плечо.
— Отпусти! — колочу его кулаками по спине, но, кажется, он даже не чувствует моих ударов. Богдан закидывает меня в машину и захлопывает дверь. Дышу глубоко, пытаясь справиться с эмоциями, наблюдая, как он обходит машину, садится за руль и поворачивается. Он берет с подставки большой стаканчик кофе и протягивает его мне.