Идол
Шрифт:
– Ах. Нет.
– Писатель эротических романов?
– Почему все варианты вдруг связаны с сексом?
– Потому что надежда умирает последней.
– Лучше надейся, что я нарочно или случайно не стукну тебя по голове.
– Ладно, ладно. Клиент магазина на диване?
– Я ненавижу шопинг.
– Ага, я так и думал.
Моя голова резко поднимается вверх.
– Что это должно означать?
Он пожимает плечами, абсолютно не раскаиваясь.
– Девушка, которая всё время топает в старых Мартинсах, не является типичным фанатом сейлов.
Я снова
– Ладно, я не сильна в моде. Но это не обязательно означает, что я не делаю покупок.
– Ты же только что сказала, что ненавидишь шопинг. Вот буквально только что.
– Ага, но ты не должен был понять это, просто взглянув на меня.
Его нос морщится, когда Киллиан чешет затылок.
– Я запутался.
– Возможно, у меня пристрастие к покупке кукол. Может быть, у меня в дальней части дома есть целая комната, забитая куклами.
Всё его тело вздрагивает.
– Даже не шути на этот счет. У меня будут кошмары о кукле Чаки в течение нескольких месяцев.
Я думаю о комнате с глядящими на меня куклами и тоже вздрагиваю.
– Ты прав. Никаких кукол. Никогда.
Он подмигивает мне. Не представляю, как ему удается проделывать такое, при этом не выглядя как льстивый мудак, а скорее как милашка.
– Видишь?
– говорит он.
– Никакого шопинга.
– А ты что? Детектив?
Он тоже раскачивается на пятках.
– Если бы я был детективом, то, согласись, был бы не лучшим экземпляром, так как всё никак не могу понять, чем же ты занимаешься по жизни.
Мы смотрим друг на друга, его темный взгляд буравит во мне дыру, пока парень ожидает ответа. И это на удивление эффективно, так как, клянусь, я начинаю потеть.
– Ладно, - выпаливаю.
– Я дизайнер книжных обложек.
Он моргает от удивления.
– Правда? Это... ну, последнее, что я бы предположил, но всё же очень круто. Могу ли я взглянуть на твои работы?
– Возможно, немного позже, - я возвращаюсь к прополке, хотя на самом деле осматриваю одно и то же место на грядке раз за разом. Здесь не осталось ничего, кроме черного куска земли между рядами трав. Гладя рукой прохладную землю, я встречаюсь с ним взглядом.
– А чем ты занимаешься?
Он хорош - едва вздрагивает от моего вопроса, но в долю секунды маскирует это широкой легкомысленной улыбкой.
– В данный момент я безработный.
Мне хочется спросить, чем он занимался раньше, но что-то хрупкое и болезненное задерживается в этих глазах кофейного цвета, и в результате у меня не хватает духу. Вчера он валялся пьяным на моей лужайке. Не думаю, что жизнь для него идет по плану в данный момент, и у меня нет желания тревожить эту рану.
Он прерывает молчание, указывая на зеленый черри.
– Вырвать это?
– Нет. Это томат черри.
Становится очевидным, что для Киллиана некомфортно долго молчать.
– Так это место когда-то было фермой?
Я, было, подумала, что он произнес это, обращаясь к самому себе, но парень смотрит на меня с неподдельным интересом каждый раз, когда задает вопрос. Я пользуюсь моментом и осматриваю землю вокруг себя. Остров Коллар - часть цепочки островов,
– Когда мои бабушка и дедушка были молоды, - произношу я.
– Они выращивали здесь несколько овощных культур. То же самое делали и владельцы дома, в котором ты живешь. Теперь я просто обрабатываю землю рядом с домом и позволяю остальной земле отдыхать.
– Здесь красиво, - вставляет Киллиан.
– Хотя немого одиноко.
Я ничего не могу на это ответить. Так что просто киваю.
И мы возвращаемся к работе. Что, своего рода, хорошо. Пока Киллиан не заводит руку за голову и не стягивает с себя футболку, засовывая ее в задний карман джинс.
Я уже видела голых мужчин. Но это нечто иное. Я была слишком раздражена и занята, пытаясь отмыть его, чтобы замечать такие особенности. Теперь же он сидит при свете дня, и его загорелая кожа поблескивает на солнце от пота. Он худой и сильный, а его мышцы - произведение искусства. Огромное тату покрывает его левое плечо и туловище, отображая винтажную карту мира, словно развернутый глобус.
– Ты глазеешь на мои татуировки, Либс?
– кажется, его это веселит.
Я встречаюсь с парнем взглядом и отмечаю, что его глаза мерцают, а до нелепого длинные ресницы практически соприкасаются со щеками. Несправедливо, что этот чувак обладает такими красивыми глазами.
– Ага. Думаю, ты нарисовал картину на своем теле, так что абсолютно справедливо, если люди ее разглядывают.
Он усмехается и гребанные маленькие ямочки по разные стороны от его губ углубляются, а затем улыбка увядает.
– Ты сказала, что я достоин созерцания, - он садится ровнее, так что я могу видеть больше тату.
К сожалению, осознаю, что хочу разглядывать низ его живота, там, где мышцы ступеньками идут вниз к мистеру Счастливчику.
Черт побери. Меня не тянет к этому парню. Не-а. Я просто страдаю недоебом и испытываю потребность в кое-чем. Скоро. Но не с Киллианом. Я не могу забыть то, как мы познакомились. Алкогольная зависимость - это для меня четкая черта на зыбком песке, из-за нее было разрушено всё, что я любила.
Однако, игнорируя все внутренние аргументы, я разглядываю его тату. Она состоит из ярких линий, создающих подобие земного шара, но при этом не загромождена деталями. И, стоит признать, смотрится красиво.
– У нее есть какое-то значение?
– спрашиваю я.
– Или ты сделал ее по приколу?
Киллиан отбрасывает прядь темных волос с лица.
– Всё началось как способ исправления ошибки.
Он наклоняется вперед, в результате чего я ощущаю запах чистого пота и пьянящих мужских феромонов. Черт. Правда, очень сложно описать этот приятный аромат, кроме как назвав его аппетитным и вызывающим зависимость. Я собираю себя в кучу, когда парень указывает на место чуть выше его соска, где расположена роза ветров.