Иду на свет
Шрифт:
Глава 16
— Санта Андреевна, Данила Петрович…
Аля обратилась к попутчикам. Данила просто хмыкнул, опуская голову и переводя её из стороны в сторону, а Санте захотелось по лбу себя долбануть. А лучше — Алю. У которой всю дорогу не закрывался рот. Они столько не выпили, как Примерова себя вела.
— Ой, перепутала. Пардоньте…
— Аль, ты не убейся там…
Данила попросил, оборачиваясь и следя за тем, как Альбина насилует ручку.
Издаваемые собутыльницей
Даже из машины вышла, предварительно махнув на собиравшегося оказать помощь Чернова:
— Я сильная, Чернов! Я — независимая!
— Ты пьяная, Аль…
Данила парировал, Альбина замерла на секунду, задумалась… Потом расплылась в улыбке, расправила плечи, выдохнула… И выскочила действительно грациозно.
Уже стоя на асфальте, развернулась, заглянула в салон, дала Даниле оценить, что её улыбка стала немного хищной…
— Скину номер карты из дому, оплатишь выгул своей пьянчужки, Чернов… Это же ты у нас — главный выгодополучатель… Санта Петровна, вы не бойтесь, потом поделим…
— Аля!!!
Санта снова не выдержала.
Повернулась в кресле, воскликнула возмущенно, но Примеровой — по барабану. Она показывает Санте язык, хлопает дверью, крутится на каблуках, обходит машину сзади, шлепает к подъезду…
У Санты по щекам — красные пятна, Данила пытается не улыбаться, и они вместе следят за условно ровным передвижением Али в сторону парадного. Потом за тем, как она открывает дверь, заходит…
— Мы не настолько пьяные…
Санта комментирует одновременно и чтобы Данила не волновался за Примерову, и чтобы себя в его глазах немного обелить. Потому что… Важно.
Он же отрывается от двери в подъезд, поворачивает голову к Санте.
Снова укутывает и ласкает. В нём нет злости или пренебрежения. И Санте из-за этого самой становится тепло. Она испытывает облегчение, хотя должна же злость…
— Я знаю.
Данила отвечает, а потом его взгляд сам собой съезжает вниз. Он улавливает новое движение девичьих коленок — плотнее друг к дружке. Так, что Санте даже немножечко больно.
Дальше он снова смотрит вверх — туда, где щеки краснеют сильнее…
И Санте снова стыдно, а ещё толком нечего сказать.
Поэтому она отворачивается к окну, дышит через нос, прикрыв глаза.
Слышит, что проходит пара секунд и Данила приводит машину в движение.
— Тебе не стыдно пользоваться Алей, когда это выгодно?
Свой вопрос Санта задает далеко не сразу. Знает прекрасно, что могла смолчать. Но в ответ — тишина.
Не выдержав — Санта оглядывается.
Выражение на лице Данилы — спокойное. Судя по всему, чего-то такого он ожидал.
— Я не просил её тебя спаивать, Сант, если ты на это намекаешь…
— Нет, я намекаю на то, что ты вроде
Санте понятно было, что она сама же себя заводит. Но такой настрой ей казался более уместным. А может это всё злость на себя, Альбину и зачем-то выпитый алкоголь.
Она просто хотела поговорить с Данилой не так. По-взрослому. Достойно.
— Альбине, наверное, приятно было бы знать, что ты так за неё переживаешь…
Данила ответил вроде как нейтрально, а Санта фыркнула возмущенно, вызывая у него новую улыбку. Суть ответного подкола ясна. Данила не дурак, чтобы не понимать: Аля сейчас — просто повод стартануть.
— А ты только за себя переживаешь… Только за себя…
Санта произнесла тише, чем говорила до этого. И посмотрела злее. Поймала недолгий задумчивый Черновский взгляд, почувствовала новый укол стыда. То, что она сейчас говорит — это неправда. Но это отчасти обнажает суть её обиды.
— Я решал свои проблемы, Сант…
Ответ Данилы тот же, что во время их первого разговора. Но тогда Санта смолчала, а теперь не смогла.
— Ты решал свои проблемы… — повторила тихо, усмехнулась, снова повернулась всем телом к нему. — Ты решал свои проблемы, а я думала, что ты мне изменяешь! — обвинила громче, чем стоило бы, наверное.
Видела, что Данила кривится… Он не любит, когда она повышает голос.
— Я же сказал, Сант… Я же не раз сказал… — и напоминает о словах, которые действительно озвучивал не раз. Что он за честность. Что подлостью на искренность не ответит. Что сам от измены когда-то пострадал…
Вот только Санте снова хочется фыркнуть.
— Ну и что, что ты сказал, Дань? Вот что? Ты сам бы чему верил? Моим словам или своим глазам?
Отвечать на вопрос Санты не надо. Данила и не спешит.
Не считает её дурой, которой можно лапшать о том, что он бы поспешных выводов не делал бы. Делал, конечно. Все делают, какими бы разумными и хладнокровными ни были.
Страх потерять застилает самые мудрые глаза.
— Я надеялся, ты остыла…
Данила признается после паузы. Смотрит мельком, чуть улыбается. А в ответ летит гневная искра…
— Я тебе не чайник, чтобы остывать…
И недовольное бурчание, после которого Санта вновь отворачивается к окну. В машине — тихо. За окном мелькают огоньки.
Внутри у девушки всё сложно. Она очень по нему соскучилась. Находясь рядом, будто домой вернулась. Но не преувеличивала, когда боялась рано подходить. Ведь стоило им остаться наедине — тут же бросилась выяснять, а не мириться.
Наверное, это нехватка житейской мудрости. А может неготовность прогибаться там, где рискуешь потерять себя. Ведь он-то решил свою проблему, а она за это время чуть с ума не сошла…