Иду на Вы
Шрифт:
– Да так… – не останавливаясь, упрямо пробормотал тот. – Сейчас только посмотрю, кто там…
Славко развел руками небольшое углубление, куда уходили кровавые следы и, зашуршав сеном, исчез в стогу.
– Эй, Звенислав! – послышался вскоре оттуда его приглушенный голос. – Скорее сюда!
Здесь – гонец!
Кляня все на свете, Звенислав проследовал за Славкой и увидел, что в противоположном от того места, где прятался он сам, конце стога действительно лежал раненый гонец. Это был могучий, рослый мужчина, лежащий
«Наказываем тебе, князь, быть с войском к концу весны в Переяславле. А оттуда мы всей Русью двинем на Степь. А все это велим хранить в великой тайне»… М-ммм!
– И правда, гонец! – прошептал Звенислав.
– Эка они его… – покачал головой Славко, кивая на бок и на грудь: – Смотри – и здесь порезан, и тут…
– Глянь, стрела из груди торчит!
– Не трогай ее – а то он сразу кровью изойдет!
Звенислав растерянно посмотрел на гонца, на Славку:
– Что же нам тогда делать?
– Как что? Кровь остановить да раны перевязать! – деловито отозвался тот и приказал: – Что сидишь? Рви на части исподнюю одежду!
– Чью? – не понял купеческий сын.
– Мою, которая на тебе осталась! – теряя терпение, прикрикнул на него Славко. – Да живее! А я ее на раны – вот так… сюда, а теперь туда… так… так!
Быстро и умело он принялся перевязывать гонца, который продолжал бормотать:
– Наказываем тебе, князь…. М-ммм…
– Что это с ним? Бр-рр… Бредит? – зябко передернул плечами Звенислав.
– Нет, не бред это! – закончив наконец свою работу, отозвался Славко.
– А что же?
– Как что? Это ж – гонец?
– Ну и что? – продолжал недоумевать Звенислав.
– А то, что гонцы всю дорогу грамоту твердят, чтоб наизусть выучить!
– Зачем?
– Зачем, зачем… – проворчал, теряя терпение, Славко. – Чтобы на словах передать, если вдруг грамоту истеряют!
– Это хорошо, значит, передаст теперь на словах! – примирительно заметил Звенислав.
– Да? – язвительно оборвал его Славко. – А сама грамота к половцам уедет? Слыхал, что в 64 ней сказано? «Хранить в великой тайне!»
– «В тайне…» М-ммм! Пи-ить… – словно услышав его, подал голос гонец.
– Сейчас, родимый, сейчас!
Славко поспешно вылез из стога, набрал полную горсть снега, подышал на него и, вернувшись, стал выдавливать оттаивающие капли в слегка приоткрытый рот гонца.
– Пьет! Как же это он такую важную грамоту не уберег?
– А что он мог поделать? Видал, сколько на него половцев налетело!
– Да уж как не видать… Все видел!
– Ждали они его тут! – вздохнул Звенислав. – Из-за этой самой грамоты и ждали! Я пока в стогу сидел, все слышал. Какой-то князь-изгой выдал половцам тайну этого нашего
Вот они и решили проверить, правда ли это… Нарочно сделали вид, что совершили набег и ушли!
– Теперь все ясно! Теперь мне понятно, почему этот набег сразу таким странным показался! – задумчиво произнес Славко. – А ты тоже хорош! – накинулся он на Звенислава. – Что – трудно было предупредить его?
– Как? – удивился тот. – Я сам тут сидел и дрожал от страха!
Славко смерил его уничтожающим взглядом и процедил сквозь зубы:
– Трус ты!
– Да, трус! – неожиданно согласился Звенислав.
Наступило неловкое молчание, которое не решались прервать ни один, ни другой.
Наконец Славко, поразмыслив, с неожиданным уважением отметил, что не часто даже самый смелый человек сам признается в своей минутной слабости, да еще такой, как трусость, и решил прийти на выручку купеческому сыну:
– Ладно, ты такое пережил, что не мудрено испугаться. Это и у других, даже самых сильных и смелых, бывает! – успокаивающе сказал он Звениславу.
Но тот и не подумал принимать руку помощи:
– У других бывает. А у меня всегда! – с горечью отозвался он и, едва не плача от собственного бессилия, добавил: – И, сколько себя помню, я всегда был таким. Думаешь, мне самому это нравится? А поделать с собой ничего не могу! Как только захочу смелым стать, так сразу же… ой!
– Ну что там на этот раз? – поморщился Славко.
«Ну, прямо и смех и грех с этим купеческим сыном».
А тот наклонился к нему и беспомощно прошептал:
– К-кажется, он меня тронул!
– Эх ты, – засмеялся Славко. – Это же он начал в себя приходить!
– Точно, шарит руками везде… – взглянув на гонца, подтвердил Звенислав. – Ой-ой, вот – опять!
– Да нужен ты ему больно был! Это же он грамоту ищет!
– Смотри, смотри, глаза открыл, осматривается, нас увидал… ой!
Гонец, в котором, после того как Славко отер с его лица кровь, только теперь можно было признать Доброгнева, с трудом огляделся по сторонам и слабым голосом прошептал:
– Где я? Кто… вы? Сумка моя… грамота – где?!
– Мы – свои, русские! – подавшись к нему, горячо зачастил Славко. – Рядом весь, мы тебя сейчас туда перенесем, там тебя быстро вылечат! А грамота… грамоту половцы увезли!
– Половцы, засада… я думал, все это мне только пригрезилось, а это выходит – правда?!. – еще сильней, чем от боли, сморщился Доброгнев.
– Не кори себя – я видел, как ты отбивался! – тихо сказал ему Славко.
– И я… слышал! – чуть запнувшись, добавил Звенислав.
Доброгнев посмотрел на одного отрока, на другого и с горечью усмехнулся: 65 – Какая польза от того, если грамота у половцев! Где они теперь? М-мм-м!
– Славко! – встревоженно предупредил Звенислав, заметив попытку гонца привстать. – Он встает!