Иду на вы
Шрифт:
– И, правда, гонец! – прошептал Звенислав.
Не кори себя – я видел, как ты отбивался! – тихо сказал ему Славко.
Славко решительно шагнул к лесу, но тут снова совсем рядом раздался долгий протяжный стон.
– Ну, чего еще? Лапти, что ль, жмут? – теряя терпение, снова остановился Славко.
– Не-ет!! – испуганно посмотрел на него Звенислав.
– Я, наоборот, подумал, что это тебе мои сапоги тесными оказались!
– Погоди! Но, если это не ты и не
– …кто же тогда стонал?!
– искаженным от страха эхом, подхватил Звенислав.
Отроки посмотрели друг на друга, потом на стог, из которого уже явственно послышался новый стон, и стали с опаской обходить его.
– Ой, смотри! - вдруг попятился Звенислав, увидев на снегу большие красные пятна.
– Кровь!
– склонился над ними Славко. – Да как много…
– Бежим отсюда! – потащил его за рукав своей бывшей шубы Звенислав.
Но Славко и не думал уходить.
– Да это ж следы! – наконец, догадался он.
– И гляди, ведут они прямо в стог…
– Ну и пусть себе ведут! Нам-то, какое дело? Ой! Что ты задумал?
– не на шутку встревожился Звенислав, видя, что Славко решил идти по следам до конца.
– Стой, ты куда?!
– Да так… - не останавливаясь, упрямо пробормотал тот.
– Сейчас только посмотрю, кто там…
Славко развел руками небольшое углубление, куда уходили кровавые следы и, зашуршав сеном, исчез в стогу.
– Эй, Звенислав! – послышался вскоре оттуда его приглушенный голос.
– Скорее сюда! Здесь - гонец!
Кляня все на свете, Звенислав проследовал за Славкой и увидел, что в дальнем конце стога, действительно, находился раненый гонец. Это был могучий рослый мужчина, лежащий на спине, беспомощно разметав руки. Кольчуга его была изорвана, доспехи измяты, и сквозь них обильно струилась кровь. Губы гонца беспрестанно шевелились, и он повторял в забытьи одни и те же слова:
«Наказываем тебе, князь, быть с войском к концу весны в Переяславле. А оттуда мы всей Русью двинем на Степь. А все это велим хранить в великой тайне!»
– И, правда, гонец! – прошептал Звенислав.
– Эка, они его… - покачал головой Славко, кивая на бок и на грудь гонца: - Смотри - и здесь порезан, и тут…
– Глянь, стрела из груди торчит!
– Не трогай ее - а то он сразу кровью изойдет!
Звенислав растерянно посмотрел на гонца, на Славку:
– Что же нам тогда делать?
– Как что? Кровь остановить, да раны перевязать! – деловито отозвался тот и приказал: - Что сидишь? Рви на части исподнюю одежду!
– Чью? – не понял купеческий сын.
– Мою, которая на тебе осталась! – теряя терпение, прикрикнул на него Славко.
– Да живее! А я ее на раны - вот так… сюда, а теперь
Быстро и умело он принялся перевязывать гонца, который продолжал бормотать:
– Наказываем тебе, князь…. м-ммм…
– Что это с ним? Бредит? – зябко передернул плечами Звенислав.
– Нет, это не бред! – закончив, наконец, свою работу, прислушался Славко.
– А что же?
– Как что? Это ж – гонец?
– Ну и что? – продолжал недоумевать Звенислав.
– А то, что гонцы всю дорогу грамоту твердят, чтоб ее наизусть помнить!
– Зачем?
– Зачем-зачем… - проворчал, теряя терпение Славко.
– Чтобы на словах передать, если вдруг грамоту истеряют!
– Это хорошо, значит, передаст теперь на словах! – примирительно заметил Звенислав.
– Да? – язвительно оборвал его Славко. – А сама грамота к половцам уедет? Слыхал, что в ней сказано? «Хранить в великой тайне!»
– «В тайне…» М-ммм! Пи-ить… - словно услышав его, подал голос гонец.
– Сейчас, родимый, сейчас!
Славко поспешно вылез из стога, набрал полную горсть снега, подышал на него и, вернувшись, стал выдавливать оттаивающие капли в слегка приоткрытый рот гонца.
– Пьет! Как же это он такую важную грамоту не уберег?
– А что он мог поделать? Видал, сколько на него половцев налетело!
– Да уж, как не видать… Все видел!
– Ждали они его тут! – вздохнул Звенислав.
– Из-за этой самой грамоты ждали! Я пока в стогу сидел, слышал, как хан с кем-то из своих переговаривался. Они так рядом стояли, что я чуть не умер от страха!
– И о чем же они говорили?
– Да какой-то князь-изгой выдал половцам тайну этого нашего похода! Вот они примчались сюда, чтобы проверить, правда ли это… Нарочно сделали вид, что совершили набег и ушли!
– Теперь все ясно! Теперь мне понятно, почему этот набег сразу таким странным показался! – задумчиво произнес Славко.
– А ты тоже хорош! – накинулся он на Звенислава. – Что – трудно было предупредить его?
– Как? – удивился тот.
– Я сам тут сидел и дрожал!
Славко смерил его уничтожающим взглядом и процедил сквозь зубы:
– Трус ты!
– Да, трус! – неожиданно согласился Звенислав.
Наступило неловкое молчание, которое не решались прервать ни один, ни другой.
Наконец, Славко, поразмыслив, с неожиданным уважением отметил, что не часто даже самый смелый человек сам признается в своей минутной слабости, да еще такой, как трусость, и решил прийти на выручку купеческому сыну:
– Ладно, ты такое пережил, что немудрено испугаться. Это и у других, даже самых сильных и смелых бывает! – успокаивающе сказал он Звениславу.