Идущие на смерть…
Шрифт:
Однако погрузкой на корабль дело не кончалось. Пути в римский порт Остию был долгим и опасным. «Матросы боялись своего собственного груза», — писал Клавдиан. Особенно опасным из-за рифов и мелей было плавание по Красному морю. Трудности плавания усугублялись еще и тем, что плыть приходилось ночью, так как днем корабли приставали к берегу, чтобы укрыть животных от палящих лучей солнца.
Фульциний, думая только об успешной транспортировке животных, ни в грош не ставил человеческую жизнь. Однажды, когда он руководил выгрузкой животных в доках Остии, знаменитый скульптор Паситель поставил недалеко от корабля свой стол и начал лепить фигурки львов. Фульциний сказал ему, чтобы он убирался, но Паситель не обратил внимания на его слова. Несколькими минутами позже клетка с леопардом разбилась, и освободившееся животное чуть не растерзало скульптора. Единственной реакцией Фульциния была слепая ярость
Через две тысячи лет другой ловец диких животных приобрел широкую известность, причем он пользовался приемами, сходными с теми, которые использовал Фульциний. Он ловил животных не для зоопарков, а для съемок в голливудских фильмах. Картины, показывающие схватки между различными животными, были очень популярны. Эти картины сейчас можно увидеть на экранах телевизоров и в кинотеатрах повторного фильма. Если вы хотите получить представление, что показывали на арене цирков, посмотрите одну из этих старых лент. Я видел фильм, в котором показывали схватки между африканским львом и индийским водяным буйволом. Действие фильма происходит в «сердце черного континента». Но, конечно, никого не интересовало, происходили ли эти схватки действительно там или они были поставлены в павильоне. Зрителей XX века, как некогда римлян, интересовало одно — увидеть саму схватку. Я видел также картины о «местных копейщиках», сражавшихся со львами-людоедами. Фильмы были сняты по распоряжению местного губернатора в одном из районов Африки для привлечения туристов. Львов на съемки привезли в клетках, а местным жителям раздали копья и щиты, полученные с европейского склада. Я слышал, что во время съемок погибло три человека. Это был спектакль, подобный хорошему зрелищу на арене.
Какая смерть ждала человека, подобного Фульцинию? Такой человек мог умереть от гемоглобинурийной лихорадки или от малярии. Возможно, он погиб в римском форте в 250 милях от Момбасы, остатки которого сохранились до наших дней. Момбаса в те времена была основным портом Восточной Африки. Здесь галеры, отправляющиеся в Италию, загружали рисом, кунжутовым маслом, слоновой костью и дикими животными.
Форт мог быть поставлен здесь как путевая станция для ловцов диких животных. Если это было так, то местные племена постарались уйти подальше от форта, чтобы урожай с их полей не забирали для кормления зверей, а их самих не заставляли перетаскивать клетки с животными. Поэтому форт жил изолированной от местных жителей жизнью. Никто не предупредил гарнизон форта о приближении врагов.
Вероятно, на рассвете отряд воинов масаи неожиданно бросился на стены, издавая устрашающие крики и бросая копья и симисы (длинные кинжалы). Форт занимал пять акров, и гарнизон его был слишком малочисленным, чтобы занять оборону вдоль всех стен. Фульциний должен был драться до конца, плечом к плечу с воинами из местных жителей. Рядом с ним сражались его огромные молосские гончие, которые помогали ему доставлять пойманных животных в порт, а потом загонять их на борт корабля. Возможно, в обороне участвовали и трапперы, сражаясь своими охотничьими копьями. Римские легионеры пользовались мечом и щитом. В конце концов сопротивление гарнизона было сломлено. Форт был разграблен, а все его защитники убиты. Только несколько монет, некоторые времен Адриана, некоторые времен Антонина Пия и одна монета времен Траяна, остались единственными свидетелями этого трагического события. Воинам масаи монеты были не нужны. Они взяли только нужное им оружие и доспехи с убитых воинов.
Глава четырнадцатая
До конца второго столетия нашей эры в играх еще сохранялся дух спортивной борьбы. У гладиатора были шансы вернуться с арены живым. Он даже мог настоять, чтобы ланиста назначил ему цену, и если он мог уплатить назначенную сумму, то становился свободным. Животное могло убить своего противника-человека, поэтому бои с животными были даже более честными, чем современные бои быков. Существовала по крайней мере видимость, что игры были состязаниями — кровавыми, грубыми и жестокими, но все же состязаниями, где у обеих сторон были шансы на победу, если, конечно, в играх не участвовали осужденные преступники.
Но постепенно игры начали превращаться в бессмысленные бойни. У зрителей появился иммунитет к жестоким и кровавым сценам, и для возбуждения их угасающего интереса требовались все более изощренные, даже, можно сказать, извращенные приемы. Любимым развлечением стало выставлять безоружного человека против вооруженного. Естественно, всегда побеждал вооруженный. И такие «бои» продолжались целый день.
Знаменитый
Зрелища такого типа стали вытеснять настоящие гладиаторские бои. Настоящий бой между двумя обученными и примерно равными по силе гладиаторами, вооруженными мечами, так же интересен, как и шахматный турнир. Он может продолжаться час и более. До последнего смертельного выпада происходит сравнительно мало действий. Оба бойца берегут свои силы и прощупывают друг друга уколами и выпадами. Все римляне времен становления и расцвета римского государства были прекрасными фехтовальщиками и могли оценить искусство ведения боя, но чернь желала видеть только что-нибудь кровавое и с быстрой развязкой, подобно тому как современные спортивные болельщики хотят видеть много действия в спортивных единоборствах, тогда как честная борьба — медленное дело, и борцу может потребоваться двадцать минут, чтобы освободиться от захвата.
Кроме того, каждое следующее зрелище должно было быть «больше и лучше, чем когда-либо». Каждый император хотел превзойти своих предшественников (Барнум и Бейли прошли через сходный период. Я вспоминаю времена, когда бои шли одновременно на семи рингах). К концу третьего столетия нашей эры в Риме была дюжина амфитеатров. Большинство из них постоянно действовали. Наиболее известными были Большой цирк на Аппиевой дороге, цирк Фламиниев рядом с Большим цирком, цирк Калигулы и Нерона около того места, где сейчас стоит собор Святого Петра, цирк Кастренсе (для преторианской гвардии) и цирк Саллюстия. И, конечно, амфитеатр Флавиев, или Колизей. Императоры чеканили монеты с изображениями профилей знаменитых гладиаторов чаще, чем со своими собственными, а на надгробиях политиков высекали число данных ими игр.
Сколько стоили игры? Со временем они стали такими дорогими, что правительству и претендующим на выборные должности приходилось делить расходы. До нас дошли данные только о расходах правительства. Почти невозможно перевести суммы расходов на современные деньги. Сегодня в любом деле основными затратами являются затраты на труд, а в Риме труд был бесплатным, ведь работали рабы. Пытались вычислять расходы римлян, исходя из современной покупательской способности денег, но это оказалось трудным делом. Например, царь Иудеи Ирод устроил серию игр, которые стоили ему 500 золотых талантов. Томас Х.Дайр в своей книге «Помпеи», написанной в 1871 г., оценивает эту сумму как равную примерно 200 000 фунтов. Но Дайр не учитывает современной покупательной способности денег. Даже оценка 500 талантов Ирода в 400 000 фунтов занижена, поскольку реальная покупательная способность денег в те времена была выше. В суммы расходов на игры не входила стоимость рабского труда, дары в виде гладиаторов и диких зверей, которые делали подвластные Риму правители, и дары частных граждан, желающих ладить с администрацией.
Приведем некоторые цифры, позволяющие приблизительно оценить расходы на игры. Стодневные игры Тита при открытии Колизея стоили около 3 000 000 фунтов, а описанные в этой книге шестидневные игры Домициана стоили около 12 000 фунтов в день. В 521 году н. э. Юстиниан затратил около 300 000 фунтов на игры в честь своего вступления на престол. Даже в 51 году н. э. общая стоимость всех игр в течение года равнялась 15 000 фунтам. Мы знаем, что расходы на игры стали разорительными для любого политика. Магистрат по имени Мло воскликнул: «Это стоит мне трех наследств — закрыть рот народу». Но зрелища продолжались. Поначалу только император и знатнейшие патриции имели право давать игры, но ко второму столетию нашей эры любой богатый человек, заботясь о социальном продвижении, мог устраивать игры. Так 50 лет назад богатые люди в Великобритании, добиваясь титула, занимались филантропией. Среди тех, кто давал игры, бывали даже сапожники и портные. Игры становились все великолепнее. После триумфа в честь победы над царицей Пальмиры Зенобией в 272 году н. э. император Аврелиан въехал на арену в колеснице, запряженной четырьмя оленями. К колеснице золотыми цепями была прикована Зенобия. За ней шли 20 слонов и 200 других дрессированных животных. В составе процессии была «большая толпа» пленных, впереди каждой группы шел человек с плакатом на шее, на котором было написано название племени, откуда были эти люди. Добычу везли на повозках, запряженных быками. В играх, устроенных после триумфа, участвовало 800 пар гладиаторов и 10 «амазонок» из какого-то племени со Среднего Востока.