Идущие за кровью
Шрифт:
— Где же ты их всех вместе собираешь?
— В катакомбах на Васильевском острове. И не я, а ты. Обо мне они не знают ничего, а вот тебя вычислят элементарно. Они прекрасно осведомлены, кто такие Стражи города, и предположат, что при событии такого масштаба ты вольно или невольно должен будешь оказаться поблизости. А когда узнают, что и в истории с Жеводаном ты принимал непосредственное, если не основное, участие, то их отношение к тебе будет предопределено…
— Мне это начинает «нравиться» все больше и больше, — признался я. — Значит, я в роли ягненка, по следу которого пойдут тигры? Я должен привести их в подземные катакомбы…
— Пророчество, — напомнил Петров. — Так говорится в пророчестве. «Хранитель сокровищ великого временщика, поднимающийся из глубин земли». Раз Меншиков спрятал свои сокровища в катакомбах, то и этот самый «хранитель», возле места обитания которого должны разворачиваться все эти события, должен находиться где-то там. Они будут ловить меня на тебя, а я, в свою очередь, буду ловить их…
— На меня, — продолжил я его мысль. — Как на живца… Интересно, чем ты от них отличаешься? Твой дедушка не был главой племени иезуитов?.. Глупость какая-то… Придут призраки, которые совсем не призраки, потому что они — «материальные призраки», и будут нарываться на исполнение пророчества, чтобы оно не осуществилось, и для этого будут ловить одного неизвестного им человека на другого неизвестного им человека, который должен прийти неизвестно куда, потому что там будет происходить неизвестно что… Я правильно понял логику мистики?
— Да. Можно хоть на руках ходить, но если пророчество гласит, что ты сломаешь ногу, значит, ты её сломаешь… Они попытаются этого избежать. А нам, напротив, надо приложить все силы, чтобы это пророчество осуществилось… Противоположные интересы… Хотя они могут прийти в эти подземелья и иными путями, куда более сложными. С точки зрения мистической логики это выглядит так…
— Не надо, — попросил я. — Мне хватило лекций на сегодня. Я за все десять лет школьной программы не выслушал столько ничего не дающих мне фактов и непонятных мне гипотез, сколько вынужден был выслушать за эти полтора часа. Мне вполне достаточно того, что ты сообщил о двух дюжинах призраков, которые должны заявиться в подвал под меншиковским дворцом. Почему они туда придут и как мы их будем «распылять», я все равно не понял, да и, признаться, не очень-то к этому и стремился… Ты мне скажи, что я должен делать кроме того, что заманивать их в эти катакомбы, — и с меня будет достаточно.
— Аппаратура очень тяжелая, — смущенно признался Петров.
От негодования у меня перехватило дыхание.
— И это все?! И ради того, чтобы попросить меня «поднести чемоданы», ты рассказывал мне всё это?!
— Я думал, тебе будет интересно, — насупился Петров. — Это самые последние открытия в науке. Сенсационные факты и поразительные гипотезы.
— В следующий раз… которого, надеюсь, не будет… Ты зови меня, если потребуется отловить какую-нибудь дурно пахнущую тварь, остановить какого-нибудь не в меру разошедшегося мага, разыскать какой-нибудь потерянный папирус или магический талисман, но от подобных комментариев избавь. Договорились? Я сторонник простых, надёжных способов: серебряная пуля, осиновый кол, заговоренный талисман, на худой конец — святая вода… А все эти современные способы…
— Да, — неожиданно подал голос молчавший до сих пор Агасфер, — вот в этом я с тобой согласен. Стало слишком много сложностей. В старые добрые времена было куда проще… Поймали вампира, отрубили голову, проткнули осиновым колом, потом набили голову чесноком, вставили
— Подожди! — в один голос попросили мы с Петровым. — Не надо дальше!..
— А что здесь такого? — удивился Агасфер. — Вполне естественное пособие по уничтожению вампиров. В средние века всегда так делали…
— Не знаю, что мне больше не нравится: старые или новые способы, — задумался я. — Наверное, больше всего мне нравится держаться от всего этого в стороне… Но если ты гарантируешь, что страшнее этих привидений в катакомбах ничего не ожидается, то я согласен помочь тебе. «Распылить» пару десятков призраков, как мне кажется, не так уж и сложно…
— Это не просто призраки, — напомнил Петров. — Это души сильнейших магов мира. Не хочу тебя пугать, но это очень опасно. Если у нас что-то не получится…
— Что тогда? — насторожился я. Петров лишь развел руками.
— А может, ну их, к лешему? — предложил я. — Если ты куда-нибудь уедешь на полгода, они покрутятся-покрутятся здесь, поймут, что пророчество не сбылось, и уберутся восвояси?
— И мы будем вынуждены без конца воевать с их порождениями? Нет уж, лучше разик рискнуть и уничтожить причину, нежели без конца воевать с последствиями… Это то же самое, что бороться с ветряными мельницами.
— Оборудование очень тяжелое?
— Килограммов тридцать будет. Но до самого входа в подземелья ты повезешь их на машине, а там всего метров шестьсот–семьсот по лабиринтам. Я встречу тебя у входа в туннель. Позже объясню, как туда добраться. Установим аппаратуру и будем ждать.
— Как долго?
— Как минимум сутки. Завтра всё равно выходной.
— Не «всё равно», а именно «выходной», — проворчал я. — Если уж и лазить по подвалам, то предпочтительно в рабочее время… Значит, я должен дотащить эти «чемоданы» до подвала, ты их установишь, и, когда появятся призраки, мы их… А для нас это точно не опасно?
— Я знаю там помещение, в котором стоит огромный, выложенный из камня колодец. Мы установим аппаратуру на нём, а сами укроемся за завалом в одном из туннелей. Можно было бы надеть защитные комбинезоны, но большой опасности для нас нет, а костюмы слишком неудобные.
— И всё же… Если у нас ничего не получится, что они с нами могут сделать? — настаивал я.
— Как может не получиться? — увильнул от ответа Петров. — Чему там «не получаться»?
— Ну… не знаю… Не захотят они исчезать, и всё…
— Это техника, — наставительно заметил Петров, — а не какие-нибудь амулеты-талисманы. Надежная и проверенная аппаратура… Рассеем как миленьких!
— Душегубы, — вздохнул я. — Единственная причина, по которой я соглашаюсь тебе помогать, — это абсолютная уверенность в том, что они не явятся… Нет, это — причина, по которой я так легко согласился, а вот почему я вообще согласился — этого я до сих пор не понимаю.
— «Идущие за кровью» губят не тела людей, они губят их умы и души. Пройдет ещё пять–десять лет, и при таком уровне культуры и образования мы довольно успешно превратимся в страну дегенератов. На вопрос: «Кто такая Агата Кристи?» будем уверенно отвечать: «Кто же этого не знает? Я только вчера их новый клип видел». А за вопрос: «Кто такой Циолковский?» могут и в морду заехать… Раньше хоть историю по рекламным роликам банка «Империал» изучали, а теперь всё, что мы знаем наверняка — это почему улыбается малыш невзирая на то, что писает через каждые пятнадцать минут… Объяснить, почему?