Идущий на Север. Долина Башен
Шрифт:
– Гика, а зачем свиньям хомуты? – не вытерпев, спросил я у возничего.
Тот лишь чуть заметной гримасой выразил насмешку над моей белоручностью и ответил терпеливым таким голосом:
– Это чтобы порося под ограды не пролезали. Начнет копать, а хомут-то и не даёт.
Гуляют себе спокойно…
Не боятся варваров! Значит, дорога под охраной.
Вот и перекрёсток, к таким городам никогда не ведёт всего одна дорога. Направо – проезд к Элону. Сам тракт тянется дальше, вытягиваясь вдоль берега реки. Если проехать по нему с полкилометра, то увидишь нитку ещё одной дороги, ведущей
Чем ближе подъезжали к городу, тем больше деталей бросалось в глаза.
На первом плане вытянутой в форме огромного овала крепости – деревянный частокол из неотесанных брёвен, установленный под углом, защита больше от тварей, чем от человека. Перед ней расстилается рукотворная полоса колючего кустарника, во многих местах прореженного, высохшего… Пустошь.
За частоколом – двадцать метров чистой поверхности и наполненный водой широкий ров. Следом идёт насыпь городской стены с башнями. К главным воротам протянут каменный мост, тоже древний. Точнее, это консоль, между мостом и стеной зияет провал с подъёмным мостом. Арка главной стенной башни снабжена огромной железной решёткой.
А вот стена деревянная. Можно предположить, что в стародавние времена и основное оборонительное сооружение было сложено из камня, пока город не захватили и не разрушили до основания войска неведомых царей… Насыпь-то под стеной каменная, очень похоже.
Из книг я знал, что история заселения удобной долины растянута на века, и люди всех эпох оставили здесь свои памятники. В окрестностях Элона найдены развалины двух крепостей каменной кладки, совсем не таких, как заброшенные форты-башни, притаившиеся вдоль дорог. Часто встречаются самые настоящие дольмены, большие и совсем крошечные, как у нас в Северном Причерноморье.
И Долина Башен.
Я не выдержал и снова открыл крышку тубуса.
Большинство домов – рубленые, из сосны, такие брусья не трескаются при высыхании, а при усадке их почти не «ведет». Кроме того, древесина сосны тверже, суше и менее поддаётся грибку и плесени. Сосна со временем меняет цвет, начинает краснеть, и это красиво. Большая часть строений рублена в чашу, хотя я увидел большой дом, где брусья были уложены в лапу. Почему так? Зачем экономить дерево, если его тут навалом? Наверное, из-за желания владельца выделиться.
Кровли с круто спускающимися скатами, покрытые так называемым гонтом, это такие небольшие дощечки клинообразного сечения.
Деревянный город.
И правильно, лютой зимой камень не согреешь, комнаты не натопишь.
Читал я, помнится, в библиотеке про жилища северян, и на глаза мои наворачивалась скупая ностальгическая слеза… Внизу – просторные сени, отсюда поднимается лестница на первый этаж, выступающий на улицу деревянной галереей. Кровля образует большой навес, защищая галерею от дождя и снега. Внутри сложена каменная печь, никаких пошлых каминов. Всё солидно, всё по-родному.
Здесь совершенно нет готического духа. Ни мрачности, ни каменной бездушности.
Честно говоря, я порядком устал от прелестей городской средневековой
Но вижу и другое, гнетущее, холодное… Особенно ночью.
– Марк, а ведь постоялого двора снаружи нет! – заметил Геллерт.
И верно, уже привычный атрибут городской инфраструктуры в Элоне отсутствует, весь гужевой транспорт заходит внутрь.
– Не могут обеспечить сохранность? – предположил я.
– Значит, атакуют их частенько. Вот и частокол перед стеной…
Придётся согласиться с Гелом. В случае настоящего нашествия внешний постоялый двор спалят на раз, рейд из крепости не поможет.
Низко загудел большой колокол, и почти сразу к его перезвону быстро присоединились колокола помельче и позвонче.
– Созывают прихожан на вечернюю молитву, – веско произнёс я, посмотрев на часы.
– Может, ты и прав, друг мой Марк, вот только у меня от такого частого перезвона становится тревожно на душе, – откликнулся Геллерт со спокойствием, противоречащим сказанному.
– Смотри-ка! – привстал Гика. – Стражники руками машут, что твои ветряки!
– Что там? Не карантин ли?
– Непонятно… У тебя труба, хозяин.
Хоть и недалеко, но надо разобраться.
Оптика вплотную приблизила лица людей возле ворот, словно рядом стою; так, четверо теллинов в кожаных кирасах, со щитами и копьями, пятый – старший, офицер в годах, на скуле большой старый шрам. Рядом с воротом подъёмного механизма в ожидании команды замерли два здоровенных амбала в простых рубахах. Морда у офицера злая, а рот открыт в крике. Вот он с гневом поднял кулак, энергично потряс им, погрозив, а потом этой же рукой начал интенсивно махать, явно призывая раззяв двигаться быстрее!
– О-па! Гика, жми полным ходом, они нас зовут, сейчас стражники будут закрывать ворота! – выкрикнув это, я сразу обернулся, стараясь в начавшейся бешеной тряске разглядеть подступающее к тракту смешанное редколесье. Да нет там никого, что за паника вдруг поднялась?!
Дилижанс быстро набрал максимальную скорость, на которой и проскочил внутрь крепости. Никто нас не остановил, ни о чем не спрашивал, мужики поднимали мост, воины с руганью закрывали створки ворот. Скрипнул рычаг стояночного тормоза, ошалевшие кони, тяжело дыша, крутили головой, оседала жёлтая пыль. Во мы рванули!
Только я спрыгнул на землю, как к нам подошёл высокий худощавый офицер, глянул на меня холодными светло-серыми глазами, но обратился к гиганту:
– Коротко: откуда, куда, зачем? – времени для разглагольствований у него не было.
– Сопровождаю научную экспедицию на север! Он – учёный! – брякнул Геллерт, уважительно показав ладонью в мою сторону.
Кто тебя за язык тянет! Академик! Нобелевский лауреат! Только не за мир.
– Марк Уишем, к вашим услугам, – представился я, вежливо приподнимая шляпу. – Эзотерик, естествоиспытатель и криптозоолог.