Идущий на смех

Логинов Геннадий

Впрочем, это было давно, Вы были молоды. А сейчас — перед Вами уже стоят иные обстоятельства, цели и задачи.

Разумеется, Вы прикидывали варианты: в городе хватало всевозможных кабаков, а на худой конец даже в борделях, например, требовались люди, умеющие играть на клавесине, но Вы остановили свой выбор на портовом кабаке.

Во-первых, им заведовал Ваш приятель, Иоханн, а во-вторых, там была своя особая атмосфера. Раньше была, во всяком случае.

Конечно, и в местном театре можно было бы теоретически пристроиться, и в храме себя найти (в конце концов, люди и в церковном хоре поют и на органе играют),

но Вам показалось, что тут могут возникнуть определённые сложности.

Если у Вас есть такие достоинства, как Музицирование, Жонглирование, Акробатика, Пение, Танец, Артистизм, Пение, Эквилибристика, Фокусы, Чревовещание или Красноречие — бросьте кость за каждое из имеющихся и запишите выпавшее количество монет.

Если есть достоинство Популярность — умножьте получившуюся сумму на два.

Если у Вас есть такие недостатки, как Пьянство, Азартность, Вспыльчивость, Сумасшествие, Похоть, Алчность, Старые счёты, Обжорство, Забывчивость, Рассеянность или Малодушие — бросьте кость за каждый имеющийся, и вычтите получившуюся сумму из имеющихся денег.

А если Вы Жестокосердный, то дважды. Если сумма ушла в минус — значит, Вы нажили себе проблем и лишились даже предметов инвентаря (если были).

Ну, что ж — 992

680

До поры — до времени Ваш путь проходил однообразно и мирно. Остались позади родные стены Кокани, растительность на пути не пленяла взор, а птицы не ублажали слух.

Светило солнышко, на небе плыли белые кудрявые облачка, воздух был свеж и вкусен для ноздрей, но в этом не было какой-то особой поэзии.

Вы сидели на краю обоза, свесив ноги и рассуждая о мире и своём месте в нём. На ум приходили строки из песни вагантов:

Ложь и злоба миром правят 58 . Совесть душат, правду травят: Мертв закон, убита честь, Непотребных дел не счесть. Заперты, закрыты двери Доброте, любви и вере. Мудрость учит в наши дни: Укради и обмани! Друг в беде бросает друга, На супруга врет супруга, И торгует братом брат. Вот какой царит разврат! «Выдь-ка, милый, на дорожку, Я тебе подставлю ножку», — Ухмыляется ханжа, Нож за пазухой держа. Что за времечко такое! Ни порядка, ни покоя, И Господень Сын у нас Вновь распят, — в который раз!

(Если Вы пели и музицировали играя на лютне — добавьте 20 пунктов героизма; если только пели или только играли на лютне — 15 пунктов; если красноречиво декламировали — 10; а если всё это лишь пронеслось у Вас в голове — 5)

Через некоторое время к Вам навстречу выездает отряд бойцов неизвестного войска, которому скромная охрана, сопровождающая обоз, не в силах что-либо противопоставить.

Тут и ландскнехты со цвейгхандерами, и одоспешенные рейтары с парными рейтпистолями и массивными боевыми рейтшвартами, и кирасиры с пиками…

…Сопротивление бесполезно. Обоз задерживают, товары изымают на нужды армии, а Вас сопровождают под белы рученьки на допрос — 574

681

— Да что вы, сговорились все, что ли? — с раздражением проворчал Сильвестр. — По-вашему,

если бы я обладал философским камнем и обрёл с его помощью нескончаемое богатство и вечную жизнь, я бы обитал в подобной каморке и зарабатывал бы на жизнь изготовлением пороха для королевской гвардии? Не говоря уже о том, что жизнь вечная заключена в единстве с Богом, а не в чём-либо ещё. И лично для меня философский камень — это именно что философская категория, семантическая форма, фигура речи. Но в том виде, как подразумеваете его Вы — прошу, не поминайте всуе. Сил моих больше нет! А теперь, если Вы не против, у меня ещё масса дел.

— Что ж, в таком случае, не буду отвлекать. Спасибо за всё, — простившись с алхимиком, Вы выходите на улицы города, и начинаете бесцельно брести, не обращая внимания ни на галдящих торговок, ни на проехавшую мимо телегу, не на двух дерущихся мужиков, ни на вывески лавок и проповеди монаха. Но вскоре все забывают о повседневных делах, поскольку над городом проносится мощный звон набата — 697

682

В очередной раз убедившись, что для успеха необходимо уметь не только действовать, но и ждать, Вы устремляетесь вперёд.

На какое-то время угроза миновала, но это не повод терять бдительность и самообладание. Вы продолжаете пробираться всё дальше, прислушиваясь на каждом шагу: не всякий патруль ведёт себя так же шумно как эти швейцарцы, выдавая своё местоположение.

— Если у Вас нет проблем со слухом — 642

— Если дело глухо — 1143

683

Что ж, иногда и случившаяся беда в конечном итоге играет на пользу. Если бы не череда происшествий, приведшая Вас сюда, было бы затруднительно вновь оказаться в замке, тем более — в системе потайных ходов.

Конечно, есть пути ведущие и из города, и из леса, и из других мест, но добраться сюда через них тоже было бы делом не из простых.

В принципе, тайные пути ведут во все основные помещения замка, а также в ряд секретных помещений и основные городские строения.

Много куда можно было бы сейчас выйти, благо Вы отлично знаете эти места, вот только не всюду Вам нужно.

Можно, например, забраться в потайную библиотеку, или в алхимическую лабораторию, но как-то ситуация не располагает к чтению книг или поиску философского камня.

Можно добраться до кафедрального собора или до ратуши, но, опять же, как-то странно, снаружи ходят гвардейцы, готовые открутить голову.

Если уж бежать, то сразу прямиком за город. Но куда пойти одному без средств, оружия и снаряжения? Не те времена, знаете ли.

В относительной безопасности человек находится лишь за стенами родного города, за пределами которого всюду поджидают угрозы и риски — могут и убить, и обокрасть, и даже если притащиться в чужой город без веских причин — задержат как подозрительного.

Можно позаимствовать деньги и драгоценности из королевской казны, которую Гунфрид транжирит на свои увеселения и оплату услуг швейцарских наёмников, в то время как народ Кокани испытывает нужду (пусть даже в столице дела до поры до времени получше, но проблемы налицо и здесь: гвардейцам подолгу задерживают жалование, на улицах творится безобразие, безобидного человека могут обокрасть и избить среди бела дня, а то и похуже).