Идущий
Шрифт:
Нет спасения. Нелч повторил это трижды, пока Флек не попросил его заткнуться, впрочем, достаточно вежливо.
Позже, оказавшись в южных областях, Флек поражался тому, как воспринимают слухи о болезни без названия местные жители. Казалось, для них это был некий кошмар, приснившийся предыдущей ночью, неприятный, заставивший покрыться плёнкой пота, но остававшийся всего лишь сном. Они знали не меньше, чем, например, жители Столицы, но эти знания никак не сказывались. Эти люди находились далеко от мест, где возникли первые
Флек созерцал спину Правителя и понимал, что, совершив невозможное — опередив талхов и захватив ребёнка, он не избавил себя и своего хозяина от проблем.
Правитель повернулся. По лицу стало ясно, что Он не ложился. На секунду Флек решил, что его вызвали без веской причины. Правитель захотел выговориться, как уже бывало раньше. Действительно, в данный момент всё достаточно ясно поговорить с мальчиком. Дождаться, когда он очнётся и поговорить.
Флек ошибся.
— Ты уже спал? — заговорил Правитель.
Флек качнул головой.
— Ничего страшного, отец.
— Мне надо увидеть этого мальчика. Поговорить с ним. Сейчас.
Флек заколебался и всё–таки заметил:
— Отец, ребёнок сейчас…
— Ну, так растормошите его, — перебил Правитель. — Приведите в чувство.
Пауза.
— Это может иметь плохие последствия. Сказаться на его организме.
— Проклятье!
Правитель перемещался вдоль окна, заложив руки за спину.
— Нелч не верит, что мальчик избавит нас от болезни без названия. Но… Как ты считаешь, если его держать рядом, всё время в Клунсе, нам ведь ничего не грозит?
Флек не знал, что сказать. Гадать он не любил, а кто сейчас мог утверждать что–либо уверенно? Его больше беспокоило, что делать после прихода мальчика в сознание. Как ребёнок поведёт себя? Выполнит всё, что от него потребует Правитель? Почему–то Флек сомневался в этом. Его смущал тот факт, что мальчик однажды сбежал от гвардейцев, а после от талхов. И хотя в случае с гвардейцами хоть что–то прояснилось, бегство от монахов оставалось зловещей загадкой. Знать суть которой при всей важности им не дано.
— Так как? — повторил Правитель, и в Его голосе послышалось раздражение.
— Я верю в лучшее, — осторожно сказал Флек. — Мальчик у нас, и мы знаем, что ему подвластна любая болезнь. Значит, мы в силах…
За дверями послышался какой–то шум, кто–то спорил, при этом стараясь не повышать голос.
Правитель нахмурился. Флек шагнул к дверям, приоткрыл их. Снаружи находился Гурин и два побледневших охранника.
— Я говорил ему, — прошептал один из них, склонив голову. — Правителя нельзя беспокоить, и с ним ты, отец.
Гурин только отмахнулся.
—
Флек шёл по коридору, сдерживая шаг, чтобы, не приведи Небо, не наступить Правителю на плащ, край которого волочился по полу. Впереди шагал Гурин, ведя их, хотя и Правитель, и Флек лучше его знали направление. Правитель изъявил желание лично спуститься к мальчику. Флек не хотел этого, но воздержался отговаривать Его.
У камеры, где находился ребёнок, стояли Булох и охранник. Они поклонились, заметив Правителя, и оставались в таких позах, пока с ними не заговорил Флек.
— Расскажите подробнее, — приказал он.
Гурин глянул на Булоха, заметил некоторую растерянность и решил, что не ошибётся, ответив сам. Флек, как и Правитель, смотрел на мальчика, казавшегося спящим. Открытая дверь визуально приближала ребёнка к людям по другую сторону решётки.
— Они увидели летучую мышь. Она опустилась на мальчика, потом взлетела к потолку. Потом исчезла.
Пауза. Ни Флек, ни Правитель не проронили ни слова. Сам факт того, что некая живность пробралась в темницу, не являлся примечательным, хотя ранее подобного не случалось. Суть была в другом.
— Когда в прошлый раз мы… — Гурин коротко глянул на Правителя. — Упустили мальчишку в Лакаслии, там тоже была замешана летучая мышь. Я лично казнил охранников, упустивших мальчишку. Именно они рассказали про летучую мышь, которая отвлекла их от ворот. Комендантский лекарь высказал мнение, что укусы, из–за которых умер один из воинов, нёсших в ту ночь охрану, нанесла именно летучая мышь. Единственное, чего он не объяснил, почему человек всё–таки умер. Летучая мышь не в силах довести дело до смертельного исхода.
Правитель, прослушавший монолог Гурина в полнейшей неподвижности, шевельнулся. Сделал два коротких шага, остановился на пороге камеры. Булох и охранник снова поклонились. Эти двое сейчас думали лишь о том, не навлечёт ли что–либо на их головы гнев Правителя?
Гурин молчал, следя за Правителем. Тот рассматривал потолок, по–прежнему ничего не спрашивая.
Паузу прервал Флек:
— Кроме того случая, летучая мышь появлялась ещё где–нибудь?
Гурин помедлил, покачал головой.
— Кажется, нет. Но это не значит, что её больше не было.
Они посмотрели друг другу в глаза, затем Флек перевёл взгляд на Правителя. Тот перестал разглядывать камеру и жадно изучал мальчика.
— Эта тварь как–то связана с мальчиком, — заявил Гурин. — От неё могут исходить неприятности.
— Что ты предлагаешь? — спросил Флек. — Летучей мыши здесь ведь уже нет.
Гурин понимал, Флек и сам знает, что делать, но решил, пусть инициатива исходит от него.
— Поменять камеру. Проверить в новой все щели и следить, что бы даже комар не пролетел. Пусть будет трое охранников.