Идущий
Шрифт:
Таль кивнул, давая понять, что полностью с этим согласен.
— У нас нет выбора. Сделаем то, что можем, — он помолчал и добавил. — Нам бы продержаться ночь, она станет самым опасным временем. Завтра полегчает. Может, что–то изменится. Появятся гвардейцы или мальчишка обнаружится.
Мэль пробормотал:
— Хорошо. Только слежку за домом придёться возглавить лично тебе.
Таль кивнул.
— Я хотел предложить то же самое, отец.
— Ну, что?
Она обратилась к мужу с порога, как только он открыл дверь.
Было поздно,
И она сидела, хотя с каждой минутой закрадывался страх, не отнесут ли соседи мальчика ещё куда–нибудь. Или заставят ребёнка уйти, несмотря на его беспомощность. В этом случае её муж окажется в ужасной ситуации, не считая того, что они с ним не получат награды.
Наконец, в замочную скважину всадили ключ, и она бросилась навстречу.
— Дай пожрать чего, — буркнул мужчина, игнорируя вопрос жены.
Она рассердилась, хотела сказать, что он не так давно поужинал, что она умирает от нетерпения, но всё–таки поборола себя. Засуетилась, разогревая недоеденную похлёбку, сжимая зубы, чтобы у неё не вырвалось ни слова. Муж был недоволен, она заметила это, и у женщины сжалось сердце от нехорошего предчувствия. Но она обнадёжила себя, повременив с окончательными выводами.
Муж, как назло, не спешил удовлетворить её любопытство. Он не спеша разделся, прошёл к столу, принялся за похлёбку. Когда закончил с едой, отёр губы тыльной стороной ладони, откинулся на стуле. К этому моменту она кипела внутри и была готова наброситься на него, чтобы разодрать ногтями лицо.
— Ты ходил к коменданту? — не выдержала она.
Муж неприятно причмокнул губами.
— Сначала я ходил к Восточным воротам. Потолкался там, послушал, что люди говорят.
— И что? — ей казалось, он говорит непозволительно медленно.
— Да ничего! Кое–кто болтал про мальчика, но точно неизвестно.
— Да он это, он, — выпалила женщина. — Дальше что?
— Я сходил к мастеру. Он сказал, что устал и не желает никуда идти.
Она привстала.
— Так ты что, так и не сходил к коменданту?
— Не перебивай! — рявкнул он. — Если хочешь, чтобы я вообще тебе что–то говорил.
Она поникла, но настырно прошептала:
— Это я нашла мальчишку.
Он игнорировал замечание.
— Мастер не пожелал вытащить свою свиную тушу из дому, но пообещал, что завтра сходит вместе со мной. Сказал, попробуй сегодня сам.
— И ты пошёл?
— Пошёл. Но эти вояки, раздери их вепрь, сказали, что комендант очень занят. Предложили передать ему мою просьбу.
Женщина ахнула.
Мужчина хитро прищурился.
— Я им ничего не сказал. Не хватало. Доказывай потом, кто помог коменданту, я или какой бродяга. Сказал, что
Женщина всплеснула руками.
— Почему ты не сказал, что разговор касается мальчика? Они бы сразу провели тебя к коменданту.
Мужчина на секунду–другую опешил, лицо приняло глупое, растерянное выражение, но он тут же опомнился, не желая признавать перед женой свою оплошность.
— Заговори я про мальчика, они могли потребовать рассказать им всё и без коменданта.
Женщина заскрежетала зубами. Её муж опростоволосился, не было сомнений. Он был неглупым мужчиной, но здесь он дал маху. Чуть–чуть настойчивости, и его бы пропустили к коменданту. Растяпа!
Она хотела потребовать его снова идти к дому коменданта, несмотря на ночь. Она верила, что не будет никаких последствий, когда комендант узнает причину, почему простолюдин требует с ним аудиенцию. И она ничего не сказала, потому что поняла — муж никуда уже не пойдёт. Похоже, все её чувства отразились на лице, и он пробормотал:
— Завтра утром надёжнее. Я уговорю мастера, и мы пойдём перед работой.
Женщина сдалась. Она напомнила себе, что ночью люди спят, и вряд ли за это время у соседей что–то изменится.
Рапфия проник в дом через заднее окно, открытое Лужем. Старх ждал их в передней комнате, вслушиваясь в ночь, окутавшую их временное убежище. Казалось, глава Ордена забрасывал во тьму неосязаемые для физических существ щупальца, длинные, бесплотные, и они горячо рыскали в ночи, по близлежащим домам, кустарникам, деревьям. Он тонко чувствовал окружающее пространство. Еще прежде, чем Старх провёл сеанс «растворения», он понял, что вокруг дома произошло какое–то изменение. Это и заставило его «раствориться».
Он не ошибся. К дому кто–то проявлял пристальное внимание. Поблизости какие–то люди. Чего не было днём. Вопрос лишь в том, кто эти люди, и что им надо. Конечно, в первую очередь он, как и Луж, решил, что это воины коменданта. Нужна была практическая уверенность.
Когда стемнело, и Рапфия пришёл сообщить, что Занл уже по другую сторону городской стены, Старх поведал ему о своих подозрениях. Пришлось отвлечь от комендантского дома Уинара, и вместе с Рапфией они приступили к действиям. Остальные талхи, не считая главы Ордена и его ближайшего помощника, по–прежнему искали мальчика, хотя, казалось, что за целый день они исследовали Антонию вдоль и поперёк.
Старх не ждал лазутчиков скоро. Чтобы выявить противника и остаться незамеченным, даже талхам нужно было постараться. Внутренним взором глава Ордена видел, как Уинар и Рапфия, припав к земле, медленно, очень медленно сокращают расстояние, начав движение из соседних кварталов так, словно лично собирались установить слежку за домом связного. И двигаясь с противоположных сторон. Лишь зайдя с тыла к предполагаемому противнику, можно обнаружить всех, кто участвует в слежке. Талхи такого уровня, как Уинар и Рапфия, могли сделать то же самое, начав движение непосредственно из дома, навстречу притаившимся противникам, но это не гарантировало положительного результата. Лишний риск не нужен, раз уж есть фора во времени.