Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник

Сикибу Идзуми

В стихотворении использован прием «митатэ» (уподобления одного другому); снег, упавший на ветки деревьев, видится поэту расцветшими цветами. Уподобление снега цветущим сливам и наоборот встречается в японской классической поэзии очень часто, его использовали уже поэты «Манъёсю». В основе стихотворения принца лежит скорее всего известное стихотворение Ки-но Цураюки из антологии «Кокинвакасю» 9: «касумитати// кономэмохару но// юкифурэба// хана наки сато мо// хана дзо сарикэру» («Стелется дымка, //На деревьях набухли почки, //Ив снегопад// Цветы падают с веток// Даже в том саду, где их нет…»).

141. Идзуми Сикибу

умэ ва хая	«Слива так рано
сакиникэри тотэ	расцвела», — подумав,
орэба тиру	я сорвала (ветку), и цветы осыпались,
хана то дзо юки но	цветами снег
фурэба миэкэру	выпавший мне показался.

Идзуми Сикибу использует тот же самый прием «митатэ», что и принц, ее стихотворение тоже связано с вышепроцитированным стихотворением Ки-но Цураюки из «Кокинвакасю».

142. Принц Ацумити

фую но ё но	Зимняя ночь,
коисики кото ни	от тоски по тебе
мэ мо авадэ	глаз не смыкаю / не встречаюсь с женой,
коромо катасики	одно лишь платье постелил,
акэ дзо сини кэру	и вот рассвело.

Опорной в стихотворении принца является строка «мэ мо авадэ», завершающая первое трехстишие. Во-первых, в ней заключен двойной смысл: «не смыкая глаз» и «не встречаясь с женой». Во-вторых, эта строка, скорее всего, связана со стихотворением Идзуми Сикибу, которое она послала принцу в самом начале их любви (см. стих. 17), намекая на свое желание стать его женой. Тогда, как известно, принц проигнорировал ее намек, затем в стихотворении 89 выразил готовность считать ее своей «тайной» женой и только теперь употребляет слово «мэ» («жена») без каких бы то ни было оговорок. Глагол «акэру» (в сочетании «aкэдзосиникэру») помимо «рассвело» значит еще и «открывать», в этом втором значении оно ассоциативно связано со словом «мэ» («глаза»). Кроме того, принц явно хочет напомнить Идзуми Сикибу стихотворение Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 689: «самусирони//коромокатасици //коё имо я// варэ о мацураму// удзи но хасибимэ» («Неужели опять, // Одно лишь платье на ложе // Постелив, ты прождешь// Меня всю ночь до рассвета,// О дева с моста Удзи?»).

143. Идзуми Сикибу

фую но ё но	Зимняя ночь,
мэ саэ коори ни	даже глаза льдом
тодзирарэтэ	скованы,
акасигатаки о	с трудом рассветает / открываются глаза,
акасицуру кана	но вот наконец рассвело / открыла глаза.

В стихотворениях того времени очень часто, говоря о зимней ночи, упоминали «заледеневшие (от замерзших слез) рукава». Идзуми Сикибу идет дальше, заявляя, что у нее «заледенели глаза». Весьма смелый для того времени образ, призванный символизировать высшую степень любовной тоски.

144. Идзуми Сикибу

курэтакэ но	Китайского бамбука
ёё но фуругото	веков старые предания / песни
омооюру	напоминающие
мукасигатари ва	старинную историю
варэ номи я сэн	одной ли мне рассказывать.

Слово «курэтакэ» (буквально «китайский бамбук») — является поэтическим зачином (макура-котоба) к слову «ёё» («века»). Посылая принцу это стихотворение, Идзуми Сикибу рассчитывает заставить его переменить свое решение и не принимать постриг. В словах «история давняя» таится намек на историю их любви. Идзуми Сикибу скорее всего взяла за основу длинное стихотворение Мибу Тадаминэ из антологии «Кокинвакасю», 1003, в котором есть такие строки: «курэтакэ-но // ёё но фуругото // накарисэба // икахо-но нума-но// икани ситэ // омоу кокоро о // нобаэмаси» («Когда б не они,// Эти истории давние,// Хранящие память //О бамбуковой чаще веков,// Как мы смогли бы // Поведать другим наши чувства, // Бескрайние, как озера Икахо»). Вводя в свое стихотворение образ бамбука как символа вечности, неизменности, Идзуми Сикибу хотела свести на нет дурные последствия от столь неблагоприятной для разговора темы, как принятие пострига.

145. Принц Ацумити

курэтакэ но	В этом мире,
укифусисигэки	где несчастья, как
ё но нака ни	коленца бамбука,
арадзи то дзо омоу	я не хочу задерживаться
сибасибакаримо	даже на краткий миг.

На этот раз «курэтакэ» используется как слово-зачин (макура-котоба) к «фуси» («коленце»). Если Идзуми Сикибу противопоставляла образ бамбука теме принятия пострига, принц, наоборот, связывает его с горестным миром («уки фуси сигэки ё», буквально «мир, в котором несчастий так же много, как коленцев бамбука»), таким образом подтверждая свое желание уйти из мира. Возможно, принц хотел напомнить Идзуми Сикибу стихотворение Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 958: «ё ни фурэба// кото но ха сигэки// курэтакэ но// укифуси гото ни // угуису дзо наку» («Дни коротаем //В мире — бамбуковой чаще, // Листья горестных слов // Шелестят, а на каждом коленце // Плачет-поет соловей»).