Иеремиевы огни
Шрифт:
Аспитис продолжал лежать с головой набок и полуопущенными веками — то и дело оглядываясь на него и всё ещё находясь под впечатлением от недавнего сна, Анжела так нервничала, что никак не могла унять дрожь в руках. Решительно отколов ампулу, она стала набирать шприц — и вдруг ампула выскользнула из её ослабевших пальцев.
Время замедлилось: с ужасом Анжела наблюдала, как ампула бесконечно летит на пол, почти полная, а следом валится и шприц, как будто осознавая, что без неё от него никакого толку. Вечность падения кончилась так же резко, как и началась: ампула вдруг разлетелась
Что же ей теперь делать? Наверное, придётся набрать из другой ампулы, а Ёсихару сознаться: всё равно рано или поздно эта кассета кончится, и он поймёт, что одной дозы лекарства не хватает. После такого промаха он, конечно, больше не доверит ей столь важное дело, да и из этого госпиталя наверняка пошлют куда подальше. Если вообще не с войны до завершения контракта. Могут ни грана не заплатить. А если ещё и Гери зацепит…
Закусив губу, Анжела глубоко втянула носом воздух и решила до укола всё-таки протереть пол и заодно помыть руки. Она резко поднялась на ноги, развернулась было в сторону санузла и тут ощутила, как на запястье её сомкнулись неожиданно сильные пальцы.
Проглотив ужас, нахлынувший на неё волной вместе с прикосновением этих ледяных пальцев, Анжела оглянулась. Глаза Аспитиса, жёлтые, как горная горечавка, были полностью открыты, и ими он осмысленно впился в её лицо, как будто ощупывая его. Мысль «Очнулся!» отрезвила хорони, и она поспешно села обратно на стул.
— Ты врач? — хрипло и почти неразборчиво спросил Аспитис. Окончательно осознав, что её подопечный пришёл в себя, Анжела улыбнулась.
— Медсестра, — честно ответила она и тут же уточнила: — Вам что-то нужно?
Наверное, стоило разговаривать как-то по-другому, хотя бы спросить о самочувствии, но вдруг эта искра погаснет — и с собой в небытие Мессия унесёт не участие и заботу, а дежурные, никому не нужные вопросы?..
— Да, — голос хорона окреп, он облизал губы. — Расскажи моему личному врачу, что со мной. — Анжела чуть было не прервала его возгласом «Он и так в курсе!», но сдержалась — и правильно, потому что следующая информация оказалась новой для неё: — Её зовут Роза. Она спасёт…
У него будто перехватило дыхание, а в глазах отразился страх — по мнению Анжелы, чувство, раз и навсегда уравнявшее всемогущего Аспитиса с простыми смертными. Вдохнув, хорон с дрожью, едва-едва уловимой, но всё же присутствующей в голосе, спросил:
— Мой коллега… жив?
Анжела не стала нагружать его прискорбными сведениями о том, что Рэкс в коме, из которой не факт, что сможет выйти — и выйти собой, а не чем-то средним между овощем и человеком. Любая негативная мысль могла сейчас подкосить и без того еле держащегося на плаву Аспитиса. Она закивала.
— Его поломало, как и вас. Но мы провели необходимые операции… — Явственно расслабившийся Аспитис показался Анжеле готовым вот-вот нырнуть обратно, и она поспешила узнать: — Как связаться с вашим врачом?
— Я скажу номер. Только сделай всё… тайно, хорошо?
Без перехода и глядя уже куда-то в пространство, хорон продиктовал восемь цифр сотового
— Я всё сделаю, — она видела, что Аспитис уже уходит, и шепнула напоследок: — Всё будет хорошо.
Ещё через секунду его левая рука, единственная относительно целая, отпустила запястье Анжелы, и она встала, в задумчивости разглядывая попеременно то оставшегося пока также без укола Рэкса, то коробки с ампулами. Потом, решившись, вынула нужную ампулу с бесцветной жидкостью и, сломав горлышко, отправилась выливать её в раковину.
Убрав следы разбитой ампулы Аспитиса, Анжела поторопилась вон из палаты: здесь звонить Розе, номер которой она то и дело проговаривала, шевеля губами, не стоило. Очевидно, именно она должна была ухаживать за мировыми лидерами — что же такого случилось, что на её место прислали этого странного Ёсихару? Аспитис вспомнил её номер даже в своём полуобморочном состоянии — отпечатался, стало быть, на подкорке, она совсем не случайный человек. И чем у меньшего количества людей будет возможность подслушать их тайный, по просьбе Мессии, разговор, тем лучше.
Выйдя из палаты, Анжела миновала скользнувшего по ней мутным взглядом Керена и пошла в утилизационную — совместить одно необходимое с другим. Избавившись от остатков ампул и шприцов, с замиранием сердца набрала сообщённый номер и стала слушать длинные гудки.
На часах было полтретьего ночи — Роза наверняка спит и не возьмёт трубку. Уже отодвигая сотовый от уха и сумрачно размышляя, звонить ли ей через два часа и стоит ли в свете случившегося делать уколы, не получив от неё даже мало-мальской консультации, Анжела неожиданно услышала мягкое женское «Алло!», судя по тону, выражающее всю возможную любовь к совершившему столь поздний звонок, и, спотыкаясь, начала торопливо говорить:
— Роза, доброй ночи! Ваш номер мне сказал ваш самый главный пациент… Можете разговаривать?
— Могу, — голос Розы стал серьёзным. — И зачем он его сказал?
— Ему очень нужна ваша помощь. Если вы знаете, они с Рэксом попали под обвал расположенного в горе склада и очень сильно пострадали. Здесь находится бывший личный врач Мессии — Ёсихару Соросс, раз в два часа он делает им обоим инъекции разных веществ, только, по-моему, они не помогают… — Анжела сглотнула и, впив ногти в ладонь, чтобы собраться, продолжила: — Аспитис очнулся, когда я не сумела сделать укол, и попросил связаться с вами. Рэкс в себя не приходил.
— Соросс, значит… — задумчиво проговорила Роза, помолчала и потребовала: — Давай диагнозы. И свои наблюдения. Я что-нибудь придумаю.
Волнуясь, Анжела начала по памяти перечислять всё, что до последней буквы запомнила с планшеток. Упомянула и то, как сбивался сердечный ритм Аспитиса, когда Ёсихару при ней колол ему свою чудодейственную, провоцирующую заживление золотистую жидкость. Спросить, однако, не может ли это быть во вред, она не решилась.
— Значит, так, — сказала Роза, как Анжела закончила, — сама им ничего не коли, но и Ёсихару не мешай. Я скоро пришлю к вам гонца. Кто в телохранителях?