Иеремиевы огни
Шрифт:
Анжела смогла лишь отрицательно качнуть головой, хотя всё внутри протестовало против такого поворота. Гери, послав ей воздушный поцелуй, вышла, а хорони, ещё несколько секунд неподвижно посверлив взглядом стену, не выдержала и заплакала.
Счёт времени Анжела в силу своего состояния потеряла, но всё равно ей показалось, что Гери вернулась быстро. Хорони подняла на неё заплаканные глаза и увидела, как досада на лице подруги в один момент сменяется участием.
— Он меня отшил, не переживай, — отмахнулась Гери и, сев рядом с Анжелой, обняла её за плечи.
— Почему? —
— Сказал, что ему неинтересно. А к Рэксу посоветовал с этим даже не соваться, потому что он женат, однолюб и некоторых шуток иногда не понимает. В общем, что-то вроде: «Ты очень красивая, но мне сейчас не до этого».
Анжела против своей воли улыбнулась: Гери не могла без того, чтобы хоть как-то не отметить свою внешность. Слёзы у хорони уже высохли, и она смогла наконец позволить себе посмотреть на подругу не с призывом о помощи, а с присущей ей строгостью.
— Скажи мне: почему ты всё-таки не хочешь быть с Мисао? Чем он тебя так не устраивает? Разве ты когда-то не мечтала о том, чтобы нашёлся мужчина, который вместо того, чтобы с тобой развлекаться, захотел на тебе жениться?
— Я же тебе объясняла, — терпеливо отозвалась Гери. — Он это ляпнул не подумав. Он не знает меня. Может, это вообще хотелка — поживёт со мной и сбежит, оно мне надо?
— Для хотелки он слишком долго вокруг тебя прыгает. Даже несмотря на то, что знает, что ты уже ходила к другим пациентам, в отличие от него безотказным.
— Это откуда же он знает?..
— Я сказала. Меня зажали в углу, пока ты была у Рэкса, и потребовали правды. Не смогла устоять.
— И… что он на это?..
— А вот ничего. Поблагодарил и ушёл донимать Керена. Один раз я даже слышала, как он спрашивал у него, как тот со своей женой познакомился. Скоро Мисао начнёт заваливать тебя цветами, писать несмываемой краской под окнами больницы или, того хуже, приносить тебе головы всех, кто когда-либо тебя обидел. Он всё-таки из МД.
— Смеёшься, — Гери отвела взгляд. Анжела с нажимом проговорила:
— Ты в самом деле хочешь до тех пор, пока твоя красота не увянет, спать со всеми подряд? Что потом? Одиночество и ненависть к себе?
— Уж лучше, чем остаться одной с ребёнком и престарелой мамой в крохотной двухкомнатной квартире! — вспылила Гери и тут же зажала себе рот. Анжела одарила её тяжёлым взглядом, но обижаться не стала.
— Не лучше, — твёрдо сказала она. — Поверь, не лучше. Ты подумай, ладно?
— Ладно. Только если ты тоже пообещаешь воспринимать Аспитиса более адекватно, а то ведь изведёшься вся! Ну, договорились?
— Договорились. Как думаешь, Франк ещё придёт?
— Мне кажется, он разведывает обстановку, — Гери задумчиво покачала ногой. — Пока ты не вернёшься, вряд ли будет что-то предпринимать.
— Надеюсь, — вздохнула Анжела и подумала, что если и изведётся, то скорее из-за мужа, чем Аспитиса.
На пятый день после визита Бельфегора Аспитис ждал обещанных сыном гостей. Он уже измаялся от безделья: в отличие от рёбер, рука и ноги срастались до
В остальные часы, когда не спалось, Мессия думал, точнее разрывался между двумя решениями, касающимися Рэкса. В его сторону он поглядывал уже без прежней дрожи, но с нарастающим глухим беспокойством: всё больше ему казалось, что, если он ничего не сделает, окончание войны и продолжение или прекращение союза с ГШР ему придётся организовывать в одиночестве. Однако и пойти ва-банк Аспитис не мог — как потом жить, если Рэкса не станет по его вине? У него и так хватало вещей, которые он не смог себе простить, это будет уже чересчур. Им всем легко говорить, что рискнуть стоит, а он-то сумеет пережить очередную ошибку?
С Анжелой Аспитис старался больше не общаться — с того раза он был абсолютно уверен, что неприятен ей, и, как бы ни хотелось, не нужно пытаться её переубедить. Кажется, такой исход ей тоже не понравился, но, в конце концов, это не Аспитис воспринимал в штыки любую невинную фразу.
Когда в середине заявленного Бельфегором дня в дверь сунулся Керен и оповестил: «Мессия, к вам гости!», Аспитис испытал неописуемое облегчение. Которое меж тем мигом сошло на нет, когда он увидел, кто вошёл вслед за объявлением Керена.
— Ну конечно, — с досадой фыркнул Аспитис. — А больше некого было послать?
Шагающий к нему Бертель, бодро отстукивающий тростью и, несмотря на кипенно-белую седину от макушки до кончиков бороды и кос, всё ещё не воспринимаемый Аспитисом пожилым, ехидно улыбнулся. Одежда на нём была гражданская: брюки, рубашка и плащ одинакового бледно-песочного цвета, в руках тонкая прямоугольная сумка. Садясь рядом с Мессией на его пользующийся у местных популярностью стул, он осторожно поставил сумку на пол, мимолётно оглянулся на приоткрытую дверь сестринской, за которой на этот раз скрывались сразу и Анжела, и Гери, потом на неподвижного Рэкса и наконец обратил взгляд на ожидающего очереди Аспитиса.
— Ну здравствуй, — поприветствовал его Бертель. — Как дышится?
— Ты хоть не один приехал? — не дал ему перевести тему хорон. Вельк отмахнулся.
— Мальчики за дверью. Ты бы лучше за себя переживал. В последнее время тебя уж слишком часто пытаются убить.
— Мне не привыкать. Просто Эдриан сменился на «Атра фламму», ничего нового. Так что, гонцы рангом поменьше в родной организации кончились? Сначала Бельфегор, теперь ты…
— Бельфегор по доброте душевной приехал. А насчёт меня мог бы просто включить соображалку. Думаешь, сюда всем подряд можно ездить? После покушения-то?