Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)
Шрифт:
В холле Ева достала тряпку и принялась вытирать пыль медленными задумчивыми движениями. Она знала, что Хорек вчера ушел спать трезвым и что негде ему было купить пива после девяти вечера, если не ехать к Деллу или в Кэмберленд. Выбрасывая осколки зеркала в мусорную корзину, Ева убедилась, что там не было пустых бутылок. Да и не в стиле Хорька тайное пьянство.
Ладно. Объявится.
Но беспокойство не ушло. Ее чувство к Хорьку было глубже дружеской привязанности, хотя она не сознавалась в этом даже самой себе.
– Мэм!
Она вздрогнула
– Мистер Бен Мерс живет здесь?
Ева открыла было рот спросить, почему он не в школе, но удержалась. Мальчик выглядел очень серьезным, даже мрачным. Под глазами обозначились синие круги.
– Он спит.
– Могу я подождать?
...Гомер Маккэслин из мертвецкой Грина прямиком отправился в дом Нортонов на Брок-стрит. Он добрался туда к одиннадцати. Миссис Нортон заливалась слезами, Билл Нортон казался довольно спокойным, но осунулся и постоянно курил.
Маккэслин согласился разослать описание девушки по всем полицейским постам. Да, он позвонит, как только узнает что-нибудь. Да, он проверит все больницы - это часть процедуры (морги, кстати, тоже). Про себя он подумал, что девушка, должно быть, загуляла из протеста. Мать призналась, что они поссорились и дочка собиралась отселяться.
Тем не менее он объехал кое-какие из проселочных дорог, внимательно приглядываясь и прислушиваясь. Через несколько минут после полуночи, возвращаясь в город по Брукс-роуд, он заметил, как свет подфарников сверкнул на металле, - в лесу стояла машина.
Он вышел из автомобиля. Машина обнаружилась за поворотом на заброшенной лесной дороге. "Вега", светло-коричневая, два года. Он вытащил из кармана тяжелый блокнот на цепочке, пролистал запись интервью с Беном и Джимми, нашел лучом фонарика номер машины, названный ему миссис Нортон. Номер совпал. Да, машина девушки. Оказывается, дело серьезное. Он потрогал капот. Холодный. Давно стоит.
– Шериф!
Легкий беззаботный голос, как звон колокольчика. Почему же рука его упала на кобуру пистолета?
Он обернулся и увидел девочку Нортонов, выглядевшую невозможно красивой. Она подходила рука об руку с незнакомцем - молодым человеком с черными волосами, немодно зачесанными назад со лба. Маккэслин направил фонарь им в лица и поразился: ему показалось, что свет пронизывает их насквозь, совсем не освещая. Они шли, но не оставляли в мягкой земле никаких следов. Он ощутил страх, нервы предостерегающе натянулись, рука стиснула револьвер... и разжалась. Он выключил фонарь и пассивно ждал.
– Шериф, - повторила она тихим ласкающим голосом.
– Как хорошо, что вы пришли, - сказал незнакомец.
Они бросились на него.
Теперь его патрульная машина стояла в дальнем,
...Ранним утром Сьюзен нанесла короткий визит матери, но причинила немного вреда: как пиявка, насытившаяся на медлительном пловце, она была удовлетворена. Однако ее пригласили, и теперь она могла приходить и уходить, когда вздумается. Этой ночью будет новый голод... каждой ночью.
Чарльз Гриффин в утро понедельника разбудил жену чуть позднее пяти, гнев исказил его лицо сардонической гримасой. Снаружи ревели с полным выменем недоенные коровы. Гриффин высказал суть произошедшего четырьмя словами:
– Эти проклятые мальчишки сбежали.
Но они не сбежали. Дэнни Глик отыскал Джека Гриффина, а Джек отправился в комнату брата Хола и навсегда положил конец его волнениям по поводу школы, книг и несговорчивого отца. Сейчас оба мальчика лежали внутри большой копны сена на верхнем пастбище. В волосах у них запутались травинки, и сладкие облачка пыльцы танцевали в темных, лишенных движения воздуха, проходах их носов. Время от времени по их лицам пробегали мыши.
Свет излился на землю, и все порождения зла спали. Собирался красивый осенний день, хрупкий, ясный и полный солнечного света. Постепенно город (не знающий о своей гибели) пробуждался для повседневных занятий, не связанных с идущей здесь ночной работой. По Старому Фермеру, закат в понедельник должен был состояться ровно в 7:00.
Когда без четверти девять Бен спустился вниз, Ева Миллер повернулась к нему от раковины:
– Вас там ждут на крыльце.
Бен кивнул и прямо в тапочках вышел к задней двери, ожидая увидеть Сьюзен или шерифа Маккэслина. Но гость оказался невысоким щуплым мальчиком, который сидел на верхней ступеньке, глядя на медленно просыпающийся город.
– Привет, - произнес Бен, и мальчик быстро обернулся.
Они недолго смотрели друг на друга, но Бен испытал странное напряжение, его окатило чувство нереальности. Мальчик внешне напоминал его самого ребенком, но дело было не только в этом. Бена как будто придавило тяжестью и странным образом показалось, что их жизни сейчас соединит нечто большее, чем случай. Это напомнило ему тот день, когда он встретил в парке Сьюзен, когда их легкую беседу первого знакомства отяготило пугающее предчувствие будущего.
Должно быть, мальчик почувствовал что-то похожее, потому что глаза его слегка расширились, а руки нашли перила крыльца, как будто для поддержки.
– Вы мистер Мерс, - он не спросил это, а произнес утвердительно.
– Да. Боюсь, что у тебя преимущество.
– Мое имя Марк Петри. У меня для вас плохие новости.
"Держу пари, так и есть", - подумал Бен в отчаяньи и попытался укрепить свой дух перед этой новостью, какой бы она ни была. Но все-таки сюрприз оказался оглушительным.