Иерусалим: три религии - три мира
Шрифт:
Конечно, политика египетских правителей в том, что касается религиозных меньшинств, в значительной степени диктовалась их желанием завоевать симпатии европейских держав, в поддержке которых они остро нуждались, встав на тропу войны против своего сюзерена в Стамбуле. Но все же принятые меры проложили путь для дальнейшей эмансипации иноверцев, что в следующие десятилетия стало одним из факторов превращения Палестины в более открытую, доступную для европейцев страну. Европейское влияние, а также привлечение европейского капитала для обустройства христианской и еврейской общин на Святой Земле сыграли важную роль в модернизации всей общественной и хозяйственной жизни страны.
Местная арабская знать не простила
Сильным раздражающим фактором для всего мусульманского населения Сирии и Палестины являлись введенные Ибрагим-пашой рекрутские наборы, вырывавшие молодых, трудоспособных людей на многие годы, а иногда и навсегда из привычной для них среды. Преобразования, начатые завоевателями, нарушали традиционный, веками устоявшийся жизненный уклад всех слоев общества, поэтому против них поднялась вся страна. Одним из центров Палестинского восстания 1834 г. являлся Иерусалим. Небольшой египетский гарнизон из 600 человек не мог долго противостоять толпам крестьян, пришедших под стены города из Наблуса, Хеврона и других областей Иудеи. Восставшие проникали внутрь городских стен по заброшенным канализационным туннелям, и в конце концов иерусалимские мусульмане просто открыли им ворота. Египетский отряд с несколькими пушками укрылся в Цитадели, которая так и осталась неприступной для повстанцев.
Свою ярость против непрошенных реформаторов повстанцы выместили на иноверцах — иерусалимских христианах и евреях: в который уже раз в истории города невинные люди не знали, где укрыться от разбушевавшейся толпы.
Войскам Ибрагима, отброшенным повстанческой волной на средиземноморское побережье, понадобилось несколько месяцев, чтобы подавить крестьянский бунт. Жестокость, проявленная египетским пашой в отношении участников волнений и их предводителей, оставила в памяти жителей Палестины не меньший след, чем его добропорядочность в деле защиты христиан.
До 1840 г. египтяне успешно противостояли как местным волнениям в Сирии и Палестине, так и турецким попыткам восстановить свои права в обеих ближневосточных провинциях. Однако возникавшие у Османской империи проблемы не в первый раз за время ее существования обращали на себя пристальное внимание европейских держав. «Восточный кризис» 1839–1841 годов, порожденный военно-политическим противостоянием египетского паши и турецкого султана, превратился в объект всевозможных дипломатических комбинаций в большой игре европейских политиков. Вмешательство европейских держав и положило конец планам Мухаммеда Али закрепить за своими преемниками наследственные права на Сирию и Палестину.
Среди европейских стран самым опасным противником египетского паши являлась Великобритания, которая считала его главным препятствием для установления английского господства в Восточном Средиземноморье. Если в Константинополе англичане успешно продвигали свои интересы, оказывая эффективное давление на султана и его окружение, то Мухаммед Али был менее сговорчив. В своих антитурецких выступлениях он опирался на поддержку Франции, которая уже захватила прочные торговые позиции в Египте и в Сирии. Однако Лондон исходил из того, что для сохранения господства Англии на Востоке Сирия и Египет должны быть включены в сферу ее влияния. «Хозяйка Индии не может позволить Франции превратиться прямо или косвенно в хозяйку путей в Индию», — заявлял
234
15 Виноградов В.Н., с. 47.
Другим, еще более опасным, соперником англичане считали Россию. Царское правительство, единственное среди всех европейских держав, оказало Порте военную помощь в борьбе против Мухаммеда Али. По словам министра иностранных дел графа К. В. Нессельроде, Россия стремилась предотвратить переворот, «который повредил бы нашим интересам, приведя к падению слабой, но дружественной державы и заменив ее державой более сильной, которая под руководством Франции стала бы для нас источником тысяч затруднений». [235] Зимой 1833 г., когда многотысячный русский экспедиционный корпус высадился на азиатском берегу Босфора, Российская и Османская империи, непрестанно враждовавшие между собой, на короткое историческое мгновение оказались союзниками.
235
16 Луцкий В.Б.Новая история арабских стран. М.: 1966, с.93.
Подписанный Россией и Турцией в июле 1833 г. Ункяр-Искелесийский договор закреплял фактически оборонительный союз двух государств и закрывал черноморские проливы для военных флотов неприбрежных держав. При этом за Россией оставалось право военно-морского присутствия вблизи Константинополя «в случае, когда представятся обстоятельства». Договор, хотя и оказался недолговечным, впервые обеспечивал России выгодные контролирующие позиции за входом в Черное море.
Англичане, для которых вторжение России в Константинополь издавна было своего рода навязчивым национальным кошмаром, восприняли русско-турецкое сближение как опасный симптом. В Лондоне развернулась интенсивная антирусская кампания, в которой участвовали и пресса, и оппозиционные правительству парламентарии. В течение следующих нескольких лет дипломатия Г. Пальмерстона была сконцентрирована на том, чтобы переломить ситуацию в пользу англичан, добиться внешнеполитической переориентации Порты и в конце концов превратить ее в форпост против России.
В решении Восточного кризиса Англии удалось взять на себя ведущую роль и выбить почву из-под ног своих главных соперников на Ближнем Востоке. В соответствии с Лондонской конвенцией об урегулировании турецко-египетского конфликта, подписанной в июле 1840 г. Австрией, Великобританией, Пруссией и Россией, а затем и Турцией, русские теряли ряд преимуществ в том, что касалось черноморских проливов. Франция вообще была исключена из европейского «концерта» и на время очутилась в полнейшей изоляции.
Оказавшись хозяйкой положения, Великобритания взяла на себя инициативу и в военных делах. В помощь султану против Мухаммеда Али она направила осенью 1840 г. полуторатысячный морской десант в Бейрут. Командующим турецкой армией в Сирии был назначен английский протеже генерал Иохмус. Сами турецкие военные признавали, что своими успехами в антиегипетской кампании 1840 г. турецкая армия была обязана служившим в ней европейским, преимущественно английским, офицерам.
Однако возросшая боеспособность армии султана была не главной причиной сокрушительного поражения Ибрагим-паши в Сирии и Палестине. Не менее значительную роль в разгроме египтян, потерявших в этом последнем отступлении половину своей 75-тысячной армии, сыграла тотальная враждебность населения, подогреваемая и поддерживаемая внешними силами. Англичане, например, снабдили восставших против Ибрагима сирийцев 30 тыс. винтовок.